Книга Боец Демона-Императора, страница 83 – Ярослав Коваль

Здесь же девица вела себя именно так, как поступают жаждущие всеобщего внимания, нарывающиеся на него и в то же время боящиеся его особи женского пола. Ее нервировал холодок, гуляющий меж полуобнаженных грудей, видимые в разрезах рукавов руки вздрагивали, обеспокоенные алчущими взглядами, обтянутая пояском талия трепетала. Впрочем, талия тут наличествовала не то чтобы очень. Девица была по местным меркам привлекательна — то есть весьма в теле.

Ее уже кто-то хватал за руки, тянул в ближайший коридор… То, что девчонка не была жрицей любви, очевидно. Последних я тут видал. Они одеваются похоже, но в другие цвета и совсем иначе себя ведут. И в клубе таковая появиться не могла. Разве что у его дверей. Ведь заведение… как там говорил управляющий? Да, респектабельное и достойное.

— Так, красотка, никто здесь не будет возражать против твоего присутствия, только если будешь вести себя покладисто, — прислушавшись, ухватил я продолжение разговора.

— Отвали, болван, — огрызнулась девица. — Кто тебе сболтнул, что я тебя выберу?

— Кого интересует мнение шлюх вроде тебя? — грубо прозвучало в ответ. Даже не то что просто грубо, а с ожесточением. И окружающие явно были настроены не мягче. — Сунулась сюда — чего еще ты хотела?

— Да ты кто вообще, чтоб мне указывать? — взвилась она.

— Ты посмотри на эту развратную бабенку — лезет в мужской клуб на праздник и еще выкобенивается!

И я понял, что если так пойдет дальше, девицу не просто изнасилуют, но еще и придушат. Мне вдруг стало жалко дуреху — я знавал таких и у себя на родине. Они делали глупости, сами буквально напрашивались на неприятности, а потом рыдали в уголке, накушавшись последствий этих глупостей. И хорошо еще, если обходилось без серьезных травм. Действительно, уж не знаю, зачем глупышка явилась сюда в такой день, когда должна была праздновать начало осени в обществе девчонок, угощаться и сплетничать, но, как я понял, поступив так, она всецело отдалась во власть этих подвыпивших мужиков. Зачем ей это нужно — может ответить только она сама. Если может.

— Эй, ребята, оставьте-ка девчонку, — сказал я, отставляя кружку и подходя поближе. — Ну не хочет она любезничать.

— Никто любезничать и не приглашает. — Один из посетителей, уже включившихся в травлю, сцапал девицу за руку и дернул к себе. Решительно прошелся рукой по ее груди.

— Урод! — взвизгнула она и забилась, как бабочка в ладонях.

Я перехватил его руку и сделал облегченную подсечку — не хотелось что-нибудь ему сломать. На меня кинулись, и странно было бы, если бы не сделали этого — ребята уже нагрузились, разошлись, наблюдая бои гладиаторов, и были не прочь потузиться. Умеренно, конечно. И я, понимая, что в таком уважаемом заведении не потерпят серьезной драки, стремился лишь слегка подуспокоить их. Ну и выручить девчонку, конечно. К чему клубу некрасивая история?

Быстро подоспела охрана, парни принялись умело и аккуратно растаскивать дерущихся, уволакивать в соседнее с залой помещение, чтоб уже там успокоить, привести в божеский вид, разобраться в ситуации.

— Эй, чего это ты на публику кидаешься? — беззлобно уточнили и у меня.

— Разве ж я кидаюсь? Это они на меня. Когда я принялся девчонку у них отбирать.

— И зачем? — Девица удостоилась презрительного взгляда. — Сама напросилась, должна ж была понимать, куда лезет.

— Смотри, она одета дорого. Небось, дочка какого-нибудь богатея — вам что, проблемы нужны?.. Эй, куда намылилась? — Я перехватил девицу, вознамерившуюся с оскорбленным видом нырять в толпу, за руку. — Не хватило тебе приключений?

— Убрал руки, дурак! — взвизгнули в мою сторону. — Живо!

Охранник с сомнением покосился на нее, на меня.

— Да уж… Вытащи ее отсюда от греха подальше. Пусть к мужикам вяжется где-нибудь в другом месте.

— Пошел вон, придурок! — продолжала бесноваться девица.

Судя по ее повадкам, она действительно была из богатых. Попытавшись развернуть ее к двери, я быстро понял, что просто так она не подчинится. Синяков же лучше было не оставлять. Поэтому я просто взвалил ее на плечо и понес прочь. Сперва она усердно трепыхалась, возмущенная, чем изрядно усложняла мою задачу (весила-то она изрядно). Потом принялась орать:

— Ты! Идиот! Как ты смеешь ко мне приставать?! Да мой отец тебя в порошок сотрет, всю кровь по капле выцедит!

— Из порошка? — Я аккуратно сгрузил ее возле входной двери и прислонился плечом к стене, передыхая.

— Чего? — На меня взглянули два совершенно ошалевших глаза. Неудивительно, если учесть гонор и все случившееся. Видимо, моя реакция — нетипична.

— Кровь по капле из порошка будет цедить или как?.. Ты чего сюда полезла? Не понимала, что ли, чем это для тебя может закончиться?

— Да если бы кто-нибудь из них посмел мне вред причинить, потом голову бы потерял!

— Тебе от этого было бы уже не легче.

— Зато им бы досталось!

— Да-а, умная позиция. Тем более что, учитывая твое вызывающее поведение, суд мог признать этот факт смягчающим обстоятельством.

— Чего?

— Того, что наказание для насильников было бы смягчено. Поскольку ты сама нарывалась.

Девица презрительно фыркнула.

— Да мой отец бы их в мелкие клочки, в порошочек…

— Тебе бы это очень помогло, конечно. Особенно если бы изнасилование закончилось убийством. Где живешь-то, дуреха?

— Какое твое дело, ты, быдло?!

— Какие слова знаешь простонародные. Украшающие твое простецкое происхождение. Сразу видно, что ты за птица, дурочка деревенская. Не удивлюсь, если папаша тебе вломит. Как раз и проверим. — Я снова взвалил ее на плечо.

— Отпусти! — завизжала она. — Какая я тебе деревенская?! Дебил!

— Отпущу. Если скажешь, где обитает твой знаменитый батюшка.

— Сейчас же!

— Громче завывай и ногами дрыгай. Тогда сбежавшиеся почитатели насладятся видом твоих ног по всей длине.

— Урод! Да мой отец!..

— Наслушался я уже и о своих внешних данных, и о твоем великом отце. Где он живет, и куда тебя нести?

— Чтоб ты сдох!

— Это дочка купца Прахима Айми из Киалаша, — подсказал мне флегматичный швейцар. — Я ее знаю.

— Но живет-то он не в Киалаше, я надеюсь?

— Нет, само собой. Неподалеку отсюда, у третьей полудуги, в Цветочном квартале. Там укажут.

— Ну и ладушки. — Заколебавшись, не огребу ли за свои добрые намерения какие-нибудь неприятные последствия, я почел за лучшее уточнить. — Как думаешь, ее батюшка действительно будет недоволен тем, что я приволок его дочку домой?

— Еще как! — выла на моем плече девчонка. — Он от тебя мокрого места… Мокрого места не оставит! Скотина!