Книга Война за корону, страница 57 – Ярослав Коваль

— Ну раз так надо, то что уж…

— Прекрасно! — Вступил в разговор господин Тервилль. — Не возражаете, чтоб я немного ввёл вас в курс дела? Обстановка требует активных действий. Огорошиваем противника сменой курса — и сразу прикладываем, как это у вас говорят, колуном промеж глаз. Я правильно сказал?

— Правильно, — отозвался Всеслав, Он только теперь поднял глаза и взглянул на Илью в упор, жёстко, словно думал отвесить ему хорошую пощёчину, но потом из соображения приличий решил ограничиться взглядом.

— В общем, если обрисовывать ситуацию в двух словах…

— Я на вас плохо влияю, Тервилль, — усмехнулась госпожа Элейна Шаидар.

— Похоже на то.

— Что ж, мы вас более не смеем задерживать, Илья — вежливо проговорил господин Лонагран. — И всех остальных тоже.

— Простите, как понимаю, после победы над Ингеном курс снова будет сменён на аристократический? — с лёгкой иронией в голосе осведомился юноша.

На него воззрились в удивлении.

— Разумеется, нет, — помедлив, ответил господин Даро. — После победы в этой войне будет объявлено о коронации, и вы будете коронованы. Подобного рода решения принимаются не для того, чтоб потом от них отказываться.

Петербуржец глянул вправо, туда, где ждал сын лорда Даро, — глаза Санджифа округлились, и он смотрел на своего друга с ошеломлением.

Это выражение не исчезло с его лица даже и после того, как они оба шагнули за порог шатра. Друзей обгоняли лорды и их люди, спешащие по своим делам, и все вели себя вроде как обычно, но взгляд одноклассника вполне давал понять что случившееся — из ряда вон.

— Позволь поздравить, — произнёс Санджиф, умерив голос.

— А есть с чем?

— Тебя огорчает то, что тебе предстоит заниматься политикой?

— Да я даже и не знаю… — Илья покосился на малоизвестного ему аргета, остановившегося неподалёку.

Поймав на себе недовольно-напряжённый взгляд юноши, аргет подошёл ближе.

— Приветствую вас, господин Барехов. Позвольте представиться — Селсид Клар, маг высшей категории.

— Здрасьти.

— Я буду вас сопровождать.

— Это почему?

— Мне предстоит быть вашим телохранителем.

Илья с недоумением посмотрел на чародея.

— Вы что, везде будете за мной ходить?

— Не я один. Ещё как минимум двое магов, один из них — ваш соотечественник.

— Офигеть… А если я с девушкой захочу уединиться? Вы и туда за мной потащитесь?

Мужчина едва заметно улыбнулся.

— В этом случае я подожду за дверью. Предварительно убедившись, что в комнате нет ничего опасного для ваших жизни и здоровья. Не волнуйтесь, я постараюсь не действовать вам на нервы.

Юноша посмотрел на него с огромным сомнением. Однако и настрой собеседника был таков, что спорить с ним не возникало не только желания — хотя бы представления, как это можно сделать. Ещё один вопросительный взгляд на друга — но тот явно не видел ничего странного в сложившейся ситуации, наоборот, поглядывал на телохранителя с уважением и готовностью выполнять его требования. «Да у него ж привычка, — вспомнил петербуржец. — Сын лорда — чему тут удивляться…»

Под присмотром Селсида Илья и Санджиф вернулись к шатру, после чего их наконец оставили одних в небольшом закутке, где валялись их вещи и откуда ушли все остальные ребята, с которыми они ночевали бок о бок, тесно прижавшись, чтобы не замёрзнуть, Должно быть, их приятели уже вовсю работали по лагерю, как и все предыдущие дни. И только они двое били баклуши.

— Интересно, теперь мне не придётся таскать коробки, или всё равно заставят? — зевнув, вслух подумал Илья.

— Думаю, после передислокации тебе поручат что-нибудь имеющее отношение к твоему Дару. Присматривать за организацией энергоснабжения, например… И всё-таки, что тебя беспокоит? Проблемы, связанные с твоим новым положением?

— А ты что, думаешь, я поверю, что всё это всерьёз? И не захотят ли господа лорды по-тихому убрать меня, когда я буду им уже не нужен?

— Что за чушь ты говоришь?! — Санджиф явно был шокирован. — Чем отец и его соратники дали тебе повод так думать о них?

— Они ж политики или как?

— И что с того? Разве это даёт повод ждать от них такой нечистой игры? Да и выгоды от подобной подлости меньше, чем вреда. Есть ведь репутация, которая определяет положение человека в обществе. Есть законы и традиции, которые нельзя нарушать. — Посмотрев на друга, прислушавшись к его тону, петербуржец понял, что есть ещё одна тема, которую лучше при Сафе не поднимать, — это вопрос беспринципности и практичности любого политика, в первую очередь аргетов высокого происхождения.

А потом за покрывалом, отделявшим один закуток от другого, кто-то зашуршал, захрустел краем чужой сумки под каблуком, и к друзьям заглянули сперва робкая Мирним, а за нею и Маша. Селсид маячил в стороне и словно бы без интереса посматривал на девушек. Он ни о чём не спрашивал и не пытался хоть как-то вмешаться.

— Можно? — почему-то полушёпотом осведомилась дочка учительницы истории. И, встретив изумление Ильи, уже свободнее подскочила к нему и обняла. — Слушай, нам только что Всеслав рассказал. С ума сойти! Ты — император!

— Сейчас преждевременно это утверждать, — хмуро возразил Илья. — Может ведь всякое случиться… Мир, пойдём, пройдёмся, а? Саф, не возражаешь?

— С чего мне возражать?

— Ну обсудим потом всё, ладно? — предложил Илья, уверенный, что уж с кем, с кем, а с Сафом он не будет обсуждать тему, обставленную таким количеством запретов.

— Конечно…

Юноша-аурис вынырнул из шатра, вытянул за собой Мирним и строго посмотрел на Селсида, поспешившего следом за ними.

— Можно вы будете держаться в отдалении? Я с девушкой хочу поболтать. Полюбезничать.

— Конечно. — Мужчина отступил и сделал вид, будто его тут и вовсе нет.

— Что-то произошло? — понизив голос, спросила встревоженная Мира.

— Именно то, что и произошло. С Сафом вообще бессмысленно говорить, он же помешан на чести.

— Илья, это…

— Ну а сама посуди — будет кто-нибудь вот так запросто первому же парню незнамо откуда давать реальную власть? Туфта это всё, зуб даю.

— Не знаю…

— Тут и знать ничего не надо.

— Если результат войны зависит от того, насколько убедительны будут политические действия лордов, то им и деваться некуда, — с сомнением проговорила девушка.

— Сейчас — убедительны, а потом можно будет и переиграть всё.

— У тебя ведь дар, а это важно!

— Меня с моим даром можно просто приставить к работе, я ж не против. Короновать-то зачем?