Онлайн книга «Магия госбезопасности»
|
Спутник насторожился буквально за мгновение до того, как и Кайндел разглядела впереди что-то опасное. Дальше дорога была почти ровной, однако это счастье продолжалось недолго, потому что по самому основанию холма ее пересекала довольно широкая канава, незнамо зачем вырытая в этом месте, причем не прямо перпендикулярно, а наискосок. И остановить машину уже было невозможно, потому что спуск был крутой, и инерция движения все равно бросила бы тяжелый автомобиль хоть одним колесом в эту канаву. Девушка завизжала. Рейр же лишь стиснул зубы и вжал в пол педаль газа. В последний момент он резко крутанул руль, да так, что машина подлетела к канаве как бы боком, чуть притормозил и сам подпрыгнул на кресле. Еще одно колесо наехало на большой валун у края дороги, отчего автомобильчик изрядно подбросило в воздух. Девушка не знала, использовал ли он вдобавок еще какую-нибудь магию, однако получилось так, что, подпрыгнув над землей, транспортное средство просто перемахнуло через канаву. Над ней в результате зависло только одно колесо, но, поскольку машина была переднеприводной, да еще толком не остановилась, взревев, она вытащила его из ямы и понеслась дальше. – На карте не было этой канавы! – крикнула Кайндел. Правда, негромко, потому что во время «прыжка» здорово прикусила язык, и вопль получился сдавленный. – Верю. Не ори. – Господи, как ты ее не угробил?! – Сам удивляюсь. Вроде подвеска жива… Куда дальше? – Вперед, до асфальтовой дороги. А дальше направо. – Ну и ладно. «Чероки» там наверняка завязнет. – Почему? Это ж джип. – А ты заметила, что у него с задней подвеской? Нет? – Ты-то как заметил – ты ж за рулем? Тебе отвлекаться не положено. – А вот. Я привык все замечать. В общем, есть шансы, что им потребуется время, чтобы его вытащить. – Здесь наверняка есть обходные пути. И они должны их знать. У них не одна машина. – Они их наверняка знают. Но и мы не собираемся стоять на месте… По приборам вроде все нормально. – А у тебя датчики на осях стоят? И на колесах? – Если бы что-то было с осями или колесами, мы бы это уже знали. – Мужчина покосился на нее со снисходительной улыбкой. Было заметно, что он и сам испытывает огромное облегчение. В этот момент он показался ей ближе и как-то «человечнее», если так можно было говорить о представителе явно нечеловеческой расы. – Успокойся и собери карты, будь добра. Автомобиль выбрался на асфальтовую дорогу, где от асфальта, впрочем, стались лишь невнятные скудные островки и относительно целая полоса посередине. Ни машин, ни людей, тишина. Рейр выключил фары, остановился, и, выбравшись наружу, решительно заглянул под машину. Потом обошел ее вокруг. Попинал ногой колеса, каждое по очереди. – Ты надеешься таким образом выявить неполадку, если она есть? – прыснула Кайндел. – А то как же! – оживленно отозвался Палач, забираясь обратно на водительское сиденье и педантично застегивая ремень безопасности. – Еще надо было тряпочкой лобовое протереть. Тогда бы все точно стало ясно… Как ты в целом? – Неплохо. – Что с тобой произошло-то? Я имею в виду твой своевременный ступор в убежище. Что, как я и предполагал – не стоило прикасаться к посудине? – Стоило, Рейр. Энергия была моя, мне всяко ничего не грозило… – Тебе грозило как минимум двадцать раз попасться под всеразличные заклинания. Я умею уворачиваться, но плохо умею уворачивать от опасностей засыпающих на ходу спутниц. – Однако у тебя неплохо получилось. И я не засыпала. Я, кажется, состраивалась с артефактом. – И как – состроилась? – Не знаю… – Хорошо состраивалась, молодец. – Но улыбнулся при этом так мягко и искренне, что только чересчур уж мнительный человек стал бы на это обижаться. – А тебе часто приходилось работать с новыми артефактами? Без обид, мне в самом деле просто интересно. – Ровно на два раза меньше, чем тебе. – Но я-то делала это всего только два раза. Мужчина покосился на нее, на этот раз чуть дольше, чем позволяла безопасность. – Я знаю. Печать Муавия и эта чаша. – Ты знаешь, что Печать у меня?! – Я – знаю. Ночь – нет, если тебя это интересует. – А Ан Альфард знает? – Кайндел, казалось, смотрела в сторону, на самом же деле боковым зрением ловила каждое изменение его мимики, каждый его малейший жест. Она густо залилась краской, и это ее разозлило. – Он меня не спрашивал. – А если спросит? – Я отвечу. Но он не спросит. – Почему? – Потому что ему даже в голову не приходит, что я могу это знать. Теперь девушка была по-настоящему удивлена. Пожалуй, она ожидала многого, но не такой позиции. Здесь попахивало желанием отколоться от Круга. «Неужели гроссмейстер останется без Палача? Слишком это замечательно, чтобы быть правдой…» – Странный ты человек… – А я не умею служить, понимаешь… Только работать. Я – как кошка, которая гуляет сама по себе. И нет в этом мире никого, кому я был бы действительно многим обязан. Предпочитаю обходиться мелочами. Она несколько мгновений задумчиво молчала, потирая ладонью бедро, ушибленное о выступ на дверце. Впрочем, пока машина гарцевала по лесной дороге, курсантка успела ушибить не только бедро, но и обе руки, правое плечо, колено, щиколотку и голову. О потолок. – Наверное, трудно тебе жить, никому не обязанному? – Почему? – искренне удивился он. – Наоборот, легко. Долги отягощают жизнь. – Долги зачастую говорят об эмоциональных связях. Человек, лишенный привязанностей и связанных с ними, прошу прощения, обязанностей, одинок. Рейр помолчал немного. Можно было подумать, что он внимательно следит за дорогой, ни на что другое не решаясь отвлечься, и вообще, всецело погружен в водительское ремесло. – Ты имеешь в виду семью? – Почему именно семью? Между друзьями зачастую возникает куда более глубокая привязанность. Тем более у людей, которые столь панически боятся любить. – Почему ты думаешь, что я боюсь любить? – Думаю, ты считаешь глубокую привязанность к женщине для себя обременительной. Да и к любому другому существу тоже. – Теперь тебе следует поставить мне диагноз. Изречь уверенное предположение, что была у меня в жизни трудная неразделенная любовь, девушка вела себя неподобающе, и это меня озлобило. – Не-а! – Кайндел не удержалась от улыбки. – Ты позабыл о женской солидарности. Наоборот, это ты вел себя отвратительно по отношению к девице, не желаешь в этом признаваться, и всю вину возложил на нее. Тебе проще признать всех вокруг баб стервами, нежели допустить, что ты не прав. |