Онлайн книга «Интендант третьего ранга»
— Ее обидишь… — возразил Крайнев. — Так только кажется! — не согласился комбат. — Она на словах ершистая, а чуть что — плачет… — Не допущу! — пообещал Крайнев. — Смотри! У порога Саломатин обернулся: — Спиши мне слова! Особенно про язык… Едва Саломатин ушел, как вбежала Соня. — Зачем он приходил? — закричала с порога. — Морду бить. — Бил?! — Соня подлетела к нему. — Передумал. Заливал горе водкой. И меня подключил. — То-то смотрю! — Соня только сейчас заметила следы пиршества на столе. — У тебя много поклонников? — деловито спросил Крайнев. — Еще кто-нибудь явится? Я столько не выпью! — Было много, но Саломатин отвадил! — засмеялась Соня. — Как это вы не подрались? Он всех грозился убить! — Мы заключили соглашение. Он сохраняет мне жизнь, а я сочиняю слова, способные растопить сердце гордой женщины. — Ну? — заинтересовалась Соня, присаживаясь рядом. Крайнев, глядя ей в глаза, медленно повторил. — Врешь все! — надула губки Соня. — А если нет? — Врешь! — не согласилась она. — Но слушать приятно. Вчера надо было сказать! — Сама запретила. Грозилась убить. — Не похоже, что ты испугался. Вон и Саломатина выгнал. Он ухмыльнулся. Соня засмеялась и прижалась щекой к его щеке. — Колючий! — она вскочила. — Мог бы побриться! Он попытался ее удержать. — Больные ждут! К обеду приду. Приведи себя в порядок и жди! — велела она у порога. — Поспи! Ночью не придется! — озорно добавила она и убежала. Крайнев проводил ее взглядом. На ногах Сони были галоши — на пару размеров больше, чем следовало. Крайнев покачал головой. Под вешалкой стояли ее ботиночки. Крайнев взял правый — ботинок «просил каши». Второй выглядел не лучше. «Много ходит, — догадался Крайнев. — К больным зовут издалека и не всегда присылают подводу. Ботинки нужны крепкие и теплые — скоро зима». Внезапно он вспомнил, что в квартире до сих пор спит пьяный Пищалов, а у него в столице дела… * * * Первом делом он заглянул в спальню: Пищалов мирно посапывал под одеялом. Крайнев закрыл дверь и прошелся по квартире. Она выглядела чужой. Он отсутствовал долго и успел отвыкнуть. Ему вдруг страстно захотелось обратно, но Крайнев преодолел это позыв. Прошел на кухню, где первым делом собрал и выбросил мусор. Рутинная работа привела его в равновесие. Часы показывали полночь, но спать совершенно не хотелось. Он пошел в зал и включил компьютер. Через час он знал, что хотел, необходимые телефоны были распечатаны, оставалось ждать утра. И тут его внезапно сморил сон… Проснулся он в семь совершенно отдохнувшим. Не спеша принял душ, побрился. Едва вышел из ванной, как из спальни показалась помятая физиономия Пищалова. — В душ! — жестко приказал Крайнев и отправился готовить завтрак. Похмелье никак не сказалось на аппетите Пищалова; ел он много и с удовольствием — Крайнев едва успевал подкладывать. — Вкусно! — похвалил друг, насытившись. — Где научился такую яичницу делать? Ветчина во рту тает! — В ней сплошной холестерин и канцерогены, — честно признался Крайнев. — А насра… — начал было Пищалов и поймал строгий взгляд друга. Замолчал. Крайнев не выдержал и рассмеялся. — Ты какой-то не такой сегодня! — удивленно сказал Пищалов. — Похудел, лицо обветренное… Бегал, что ли? — Лазал к девушке на балкон. — Серьезно? Крайнев снова засмеялся. — Нет, — не отстал друг. — Вправду влюбился? Крайнев кивнул. — Вчера не говорил! — Пытался. Не смог вклиниться в твою речь. Пищалов хотел обидеться, но любопытство взяло верх. — Кто она? — Врач. — Молодая? — Двадцать четыре года. — Только закончила, — со знающим видом сказал Пищалов. — Где ты ее нашел? — В деревне. — Ты бываешь в деревне? — Иногда. — Далеко от столицы? — Далековато. — Ясно! — вздохнул Пищалов. — Инна номер два. Поймала столичного гуся. — Не гони! — обиделся Крайнев. — А то нет? Раз в деревне — значит, бедная. Иначе в городе зацепилась бы. Училась на медные деньги, жила в общежитии… Там и научили. В общагах они такую школу проходят — клейма ставить негде! — Не смей! — возмутился Крайнев. — Я у нее первый… — Ага! — хмыкнул Пищалов. — Рассказывай! Это называется гименопластика — восстановление девственности. В каждой больничке по десятку баб в день шьют. Простейшая операция… — Сам практикуешь? — съязвил Крайнев. — Инка делала, — грустно сказал Пищалов. — Призналась, как ругаться стали. Чтоб уколоть больнее. Дескать, и девичество мое не тебе, козлу, досталось… Господи! — пригорюнился Пищалов. — За что это мне?.. Крайнев обнял его за плечи. — Прости! — тихо сказал Пищалов. — За что? — За девушку твою. Гнал я. Ты плохую не выберешь. Это я дурак. — Ты не дурак. Ты порядочный. — Значит, дурак порядочный, — подытожил Пищалов. — Планы есть на сегодня? — Дела. — Какие дела в субботу? Ну да! — Пищалов хлопнул себя по лбу. — Деревня… — Подвезу? — предложил Крайнев. — Куда мне спешить? — отмахнулся Пищалов. — Гони, Витя! Небось, глаза проглядела… Бланки аусвайсов подрядились сделать за неделю, как Крайнев ни просил ускорить. — Нельзя! — сказал директор типографии, немолодой, седобородый мужчина со строгим лицом. — Вещь редкая. Все подбирать надо: бумагу, коленкор на обложку, скрепку… И тираж… Зачем столько? — Большая массовка. Кино снимаем. — Для кино? — удивился директор. — С полной аутентичностью? Кто ж ее разглядит? — Режиссер требует. — Понял! — заулыбался директор. — Читал о нем: все должно быть по правде… Повезло вам! Сделаю за полцены! Друзьям буду хвастаться… Крайнев не стал его разубеждать и поехал по магазинам. Одежду подходящего размера он нашел быстро, обувь тоже. Едва он объяснил, что нужно, продавец отвела его в подростковую секцию. Здесь Крайнев без труда нашел высокие ботинки на прочной подошве со шнуровкой. — Мода возвращается, — улыбнулась продавец, когда он попросил упаковать выбранную пару. — В молодости моей такие носили. Дочке покупаете? |