Онлайн книга «Интендант третьего ранга»
— Позвони охране! — выпалила на пороге. — Чтоб выпустили… — Через неделю выставка, — пояснил Дюжий, — картины забирает. Висят в холле, видели? Не сердитесь, Виктор Иванович, Ольга — девочка хорошая. Крайнев заверил, что нисколько не рассердился, и откланялся. Но отправился он не к себе, а спустился в холл. Двое рабочих бережно снимали со стен картины. Возле них суетилась Ольга. Крайнев медленно двинулся вдоль стены, разглядывая остававшиеся полотна. Раньше он не обращал на них внимания: есть какие-то цветовые пятна на стене — и ладно! Теперь было интересно. Все картины оказались городскими пейзажами. Крайнев узнавал знакомые улочки Москвы, но это был другой, неизвестный ему город. Сверкающий огнями, но холодный. Расчерченный светом автомобильных фар, но с пустыми тротуарами. Залитый дождем и засыпанный снегом. Человеку в таком городе одиноко и неуютно. Картины излучали пронзительную горечь, чистую, как воздух зимним утром… — Нравится? — раздалось за спиной. Крайнев узнал голос Ольги. — Вам было тяжело? — спросил Крайнев, оборачиваясь. — Черная полоса? — Внезапно он понял, что проявил бестактность, и смешался: — Извините. — Не за что, — спокойно ответила Ольга. — Все правильно. С вами случалось? — Да. — Теряли близкого человека? — Бабушку. — А я — мать. Год как в тумане. Чтоб не сойти с ума, писала каждый день… Они помолчали. Неожиданная откровенность разом сблизила их, и каждый боялся неосторожным словом разорвать эту ниточку. Первым решился Крайнев. — Продаете картины? — Продала. После выставки заберут. — Жаль… — Осталась последняя, — Ольга подвела его к маленькому полотну, где был изображен заснеженный московский дворик. — Самая первая в серии. Вид из окна. — Сколько стоит? — Не продается. Могу подарить. — Я не заслужил. — Поработайте у меня натурщиком! — Я? — У вас интересное лицо. — Не знаю… — смутился Крайнев. — Это не больно! — успокоила Ольга. Крайнев засмеялся. — У вас есть визитка? Крайнев достал из нагрудного кармана белый прямоугольник. — С мобильным! — удовлетворенно кивнула Ольга. — Позвоню на днях, ждите! Крайнев не успел ответить. Ольга повернулась и побежала к рабочим. Крайнев растерянно смотрел ей вслед. Ольга была одета в обтягивающие брючки и джемпер. Они ненавязчиво обрисовывали формы стройного тела. «Хорошо выглядит, — вдруг подумал Крайнев. — Сколько ей? Двадцать пять? Наверное, больше — Дюжему под семьдесят. Поздний ребенок… Любимая, балованная доченька, которой все позволено. Неудивительно, что она врывается в кабинет. Если твердо решила не продолжать дело и писать свои картины, Дюжему нужен управляющий. С ним-то я сработаюсь, а вот с ней? Интересно, она в самом деле хочет меня писать или шутила? Женщины, их разве поймешь?..» Крайнев вернулся к себе задумчивым. День этот преподнес еще сюрприз. Часы на столе Крайнева показывали конец рабочего дня, когда дверь в кабинет широко распахнулась. Вошел Пищалов. Следом Маша несла хрустальный поднос. На подносе, как с изумлением увидел Крайнев, стояла бутылка «Хенесси», бокалы и блюдечко с мелко нарезанным лимоном. Пищалов по-хозяйски указал Маше, куда ставить поднос, и небрежным движением отослал обратно. — Распитие спиртных напитков на рабочем месте запрещено, — процитировал Крайнев пункт правил внутреннего распорядка. — Нам можно! — отмахнулся друг. — Почему? — Ты будущий член правления, а я в банке больше не работаю. Заявление принес. Завизируешь? Лицо Крайнева выразило изумление. — Секрет Полишинеля! — хмыкнул Пищалов, разливая коньяк. — Маша сообщила: босса вызывал Дюжий. Я пробил по базе: это он подарил пакет акций. С какой радости, спрашивается? У закрытого акционерного общества было семь акционеров, одним стало больше. Маша говорит: начальник вернулся задумчивый. Понятное дело… В члены правления? — Нет. — А что? — удивился Пищалов. — Доверительное управление контрольным пакетом. — Твою мать! — всплеснул руками Пищалов. — Витя! Я знал, что ты гений, но настолько… Дай поцелую! Как ни отбивался Крайнев, но друг все же облобызал его, обдав коньячным ароматом — событие Пищалов начал отмечать раньше. — Выпьем, Витя! Душа горит! — Я за рулем! — Отвезут! Я распорядился… Они чокнулись, выпили и зажевали лимоном. — Помнишь, я ночевал у тебя после корпоратива? — начал Пищалов, откидываясь на спинку стула. — Наутро ты укатил к своей докторше, а я стою и не знаю, куда податься. Домой? Там Инка… К родителям? Начнутся слезы: семью потерял, бедная внучечка… Топчусь как последний бомж, и тут мелькнуло: позвоню Маше! Обругает, бог с ним! Но хоть с кем-то поговорить! Набираю: «Как дела?» — «Какие дела? — отвечает. — Вы меня бросили, как последнюю б…, на такси домой ехала, а водила черный попался, приставать начал — еле отбилась! Сижу одна, родители на даче, от тоски вою». Я ей: «Готов загладить вину!» Она мне: «Заглаживай!» Ну что? Забежал в магазин, шампанское, конфеты — стандартный фраерский набор, и к ней. Встречает. Рубашечка светится насквозь, а под ней ничего, кроме трусиков. Да и те символические. А меня Инка три месяца на голодном пайке… — Пищалов наполнил бокалы и поднял свой, любуясь цветом напитка. — Короче, выпили шампусик, она еще конфетку не доела, как я ее сгреб… Думал, врежет, а она: «Ну наконец-то!» Знаешь, почему она здесь попой вертела, сиси свои показывала? Девке двадцать три года, а она никогда и ни с кем… — Гименопластика… — сощурился Крайнев. — Я вас умоляю! — замахал Пищалов. — Для кого? Кто я и кто она? Ты бы видел! Элитный высотный дом, столичный новострой, консьержка в подъезде, квартира в пол-этажа… Я в таких-то и не бывал. Кто таков Пищалов? Занюханный аудитор? Гименопластику ему? А ху-хо не хо-хо? Комплекс, Витя, у девки. Подруги трахаются давно и со вкусом, у некоторых уже дети, а ее папаша в ежовых рукавицах держит — шаг вправо, шаг влево… Девка воет, а он: только после свадьбы! — Что ж папа дома оставил? — К экзаменам готовиться. На экономический. Одного высшего дочке мало. На даче не подготовишься: гости, пьянки… — Ты, значит, стал репетитором? — Ага! — Пищалов засмеялся. — Только не думай, я не сволочь. Как услыхал, что у нее все впервые, решил: сделаю как надо! Красиво. Чтоб девочке всю жизнь помнилось. Слова сказал… — Какие? — А то не знаешь! — отмахнулся Пищалов. — Не знаю. — Ну… Красота неописуемая… Как вижу, сердце в груди замирает… О такой девушке мечтал всю жизнь… |