Онлайн книга «Herr Интендантуррат»
Сменив на хуторе одежду, Крайнев с Седых заодно и вооружились: автомат, пистолеты и даже пара гранат. Береженого Бог бережет… К счастью, оружие не понадобилось. К закату они были в деревне, где квартировал штаб бригады. Крайнева встретили сердечно: обнимали, тискали, повели кормить. Саломатин по такому случаю расщедрился даже на самогон (в обычные дни в бригаде с выпивкой было строго). Виктор свой стакан только пригубил, а вот ел много – проголодался. Саломатин с Ильиным терпеливо ждали, после чего приступили к расспросам. Слушали, мрачнея лицом. Ильин все записывал в блокнот, после чего встал и убежал к себе – составлять и шифровать донесение в Центральный штаб партизанского движения. Саломатин после его ухода плеснул самогону в свой стакан. – Помянем ребят! Настоящие герои! Не сдались… Крайнев молча поддержал. – Уверен, что их выдали? – спросил Саломатин, ставя пустой стакан. – Какие сомнения? Никого из группы живым взять не удалось, тем не менее немцы отлично осведомлены о задании. – Кто предал? – спросил Саломатин, водя пальцем по столу. – Тот, кто знал о группе. – Никто не должен был знать! – вздохнул Саломатин. – Группе строго-настрого запретили контакты с местным подпольем. Да и подполья нет – немцы разгромили его в сорок втором. Поэтому послали группу. Но кто-то все же знал… Ладно! – Саломатин хлопнул рукой по столу. – Разберемся. Спасибо тебе за соль! Царский подарок. Виктор молча кивнул. С солью в оккупации была просто беда. За килограмм соли давали мешок картошки, за три – муки. Саломатин под угрозой расстрела запрещал бригаде отбирать у населения продукты, поэтому бойцы жили впроголодь. За соль можно было выменять все, но с Большой земли ее не возили, Сталин запретил [2] . – Пойдем в баню! – предложил Саломатин. – Истопили давно… Парились они долго и всласть. Когда вернулись в избу, там ждал Ильин. – Следующей ночью с Большой земли будет самолет! – сообщил он и посмотрел на Крайнева. – Тебе велели ждать и в N пока не возвращаться! – Не больно-то хотелось! – сказал Виктор, зевая. – Видеть эти рожи тевтонские… Ночевать Крайневу определили в штабной избе. Хозяев ее временно отселили к родственникам, Виктор остался один. Он не стал раздеваться, терпеливо дождался полуночи и жадно вдохнул воздух. Запахло прелью, и он оказался в Москве. Гаркавин немедленно набросился с вопросами, но Крайнев сослался на усталость и пообещал назавтра представить подробный отчет. Его переодели и отвезли домой. Настя этой ночью дежурила, и Виктор, смертельно уставший, завалился спать. Проснулся он днем. Кто-то невидимый нежно целовал его в губы, щеки, шею… – Настенька! – засмеялся Крайнев. – Милая! Я так по тебе скучал! – Попробовал бы сказать, что нет! – хмыкнула Настя, скользнув под одеяло. – Сейчас проверим… – Папу видел? – спросила она, когда Крайнев угомонился. – Нет. Мы далеко от тех мест. – Что там? – Война… – Под пули не лез? – Не довелось. – Врешь, наверное, – сказала Настя. – На душе тревожно было. – Я тоже переживал, – сказал Крайнев. – За тебя. – Суток не прошло, как расстались! – сказала Настя. – Забыл? – Никто не заходил, не звонил, не писал? – По электронной почте пришло письмо от Ефима Гольдмана. Откуда он знает твой адрес? – Был на визитке, – сказал Крайнев, приподымаясь. – Оставлял ее Соне. – Соня умерла. Крайнев упал на подушку. – Плачешь? – Настя погладила его по щеке. – Я тоже плакала. Хороший был человек. – Что пишет Ефим? – Рассказал, где похоронили, и просил выслать образец твоего ДНК. Зачем ему? – Для коллекции. – Опять врешь! – вздохнула Настя. – Родство установить хочет. Я бы не посылала. Из принципа. Как можно не верить матери! К тому же он – твоя копия. – Откуда знаешь? – Видела фотографию. – Какую? – Которую ты вечно бросаешь где ни попадя. Не бойся, я не ревную! – Она прильнула щекой к его плечу. – Только забавно: у тебя, такого молодого, сын, внуки, правнуки… – У некоторых тоже родни вагон! – сказал Крайнев, обнимая Настю. – Одних племянников восемь… Когда Настя уснула, Крайнев тихонько встал и затворил за собой дверь. Включив компьютер, он прочел письмо Ефима. Затем пошел на кухню, взял бумажную салфетку и уколол палец кончиком ножа. Темно-красную капельку промокнул салфеткой, сложил ее и засунул в конверт. После чего отнес письмо в ближайшее отделение экспресс-почты. По возвращению засел за отчет. Через час он отправил его электронной почтой, после чего оделся и поехал к Гаркавину. Подполковник встретил его неласково. – Детский сад! – ругался он, потрясая распечатанным отчетом. – Как вы с ходу не провалились, не понимаю! Фотографию в документах интендантуррата кто переклеивал? – Ильин. – Печать на фото яичком катал? От нее фальшивкой за версту тянет! – Жандарм не заметил. – Слепой, наверное. Зачем вы в спекуляцию полезли? Вас в N за солью посылали? Что, если Бюхнер – агент СД? Или абвера? Крайнев не ответил. Объяснять Гаркавину, что такое соль на оккупированной территории в 1943 году, было бесполезно. Про жадный блеск в глазах Бюхнера тоже. – Виктор Иванович! – сказал Гаркавин, заметив его состояние. – Прошу отнестись к моим словам серьезно. – Подумаешь! – сказал Крайнев. – Даже если б меня арестовали! В полночь фьють – и я здесь. Была птичка – и улетела! – Не подозревал, что вы так легкомысленны! – вздохнул Гаркавин. – До полночи дожить надо. Вы не подозреваете, какие в СД костоломы. Мы изучали. К полудню из птички сделали бы фарш, оставив нетронутыми голосовые связки, чтоб могла петь. Запела бы! Нормальный человек не в состоянии терпеть такую боль! Сколько людей из-за вас погибло бы, думали? Крайнев потупился, ему стало стыдно. – Отправляя вас в прошлое, мы не предполагали, что вам придется стать разведчиком. Подготовка была другой. Ваше легкомыслие – это наша вина. В прошлое вы не пойдете. – Как?! – Крайнев вскочил. – Просто. Я не разрешу. – Как же так?.. – забормотал Виктор. – Меня там ждут. – Две недели усиленных занятий. – Две? – Людей к такой работе готовят годами. – Это в современном мире, где опытные разведки, совершенные технические средства. |