Онлайн книга «Кондотьер Богданов»
– Вези бочку! – сказал Богданов. – Не забудь ведро. Вот еще. Если найду в масле хоть ложку воды, шелк пойдет тебе на саван! Лицо купчины перекосилось, Богданов понял: предупредил не зря. Пока Путила ездил, он обрезал купол. Стропы с сумкой лучше сохранить. На казенном языке его негоция – растрата военного имущества. Богданов не переживал: в крайнем случае вычтут из оклада. После вынужденной посадки в немецком тылу не требуют возврата парашютов. Летчики бы вернулись! В полку скажет, что выменял на бензин. У местных жителей в огородах и не то закопано. Спишут… Путила привез бочку и ведро. Богданов перелил нефть в бак, использовав в качестве фильтра шелковый купол вытяжного парашютика. Купчина, естественно, соврал: ведер оказалось не шесть, а четыре с половиной. Невзирая на причитания Путилы, Богданов вырезал ножом сегмент из купола и спрятал в гаргрот. Пригодится! Затем с замиранием сердца запустил двигатель. Мотор «схватил» сразу и заревел, стреляя черным дымом. Богданов прислушался: двигатель работал устойчиво. Может, чуть шумнее, но без перебоев. Не обманул Гасанов! Вопрос с топливом был решен, но явился новый. В кабине летчик сидит на парашюте, сиденье опущено до упора. Богданов влез к себе – глаза на уровне приборной доски, вперед не видно. Отобрать парашют у Лисиковой не позволяла совесть, сиденье требовалось поднять. Гаечных ключей пилоты не возят, в тринадцатом веке их не найдешь – из-за отсутствия самих гаек. Подумав, Богданов съездил к кузнецу. Тот ссудил клещи – здоровенные и тяжелые. С помощью их и русской матери сиденье встало на нужный уровень. Едва закончил, явилась Лисикова, поинтересовалась, чем командир занимается. Богданов объяснил. – Как без парашюта? – удивилась штурман. – Два года без них летали – и ничего! – буркнул Богданов. – Это сейчас велели… Кто нас собьет? Зениток нет, истребителей – тоже. Лисикова спорить не стала. Пожаловалась: – Заставляют Библию учить! Поп принес книгу, толстую, Псалтырь называется. Рукописную. – Полезно! – одобрил Богданов. – Научишься тексты разбирать – историку пригодится. – Что такое Псалтырь? – спросила она. – Сборник псалмов. – Это молитвы? – Скорее песни. – Про Бога? – Не только. Есть и про любовь. – Да ну? – изумилась она. – Откуда знаете? – Бабушке читал, она была неграмотной. Возьми! – Богданов протянул ей кошель, полученный от купца. – Купи что-нибудь! – Что? – Ну там гребешок… Не знаю, что женщине нужно. На площади лавка есть. Только торгуйся! Хозяин жадный… – Пойду! – сказала штурман, пряча кошелек. – Тексты разбирать… Едва спровадил Лисикову, прискакала княжна. Возле Богданова сегодня будто медом намазали. – Улетаешь? – спросила Евпраксия. Она хмурилась и кусала губы. – Самолет готовлю! – ответил Богданов. – Тебя катать. Княжна заулыбалась. Соскочила с коня и полезла в кабину, пришлось исполнять обещанное. Богданов застегнул на пассажирке лямки парашюта, перетянул привязным ремнем. – Станем падать, расстегнешь! – Он показал как. – Затем выпрыгнешь из кабины и дернешь за это кольцо. Над тобой раскроется крыло и мягко опустит на землю. – А ты? – Полечу дальше. – Не буду прыгать! – сказала княжна. – Вот еще! Наемники откатили «По-2» на край луга, Богданов завел мотор и взлетел. Он выполнил учебную «коробочку» с центром в Сборске. Рассмотрел местность. Леса, болота, река, ручьи… Не дороги, а тропы. Редкие луга и поля, еще реже – деревни. Маленькие – изб на пять-десять. А ведь Сборск что-то вроде райцентра. В самом городе и посаде тысячи полторы жителей, в окрестностях много ли больше? Незавидное у Проши княжество… Евпраксия сидела тихо. Богданов окликнул пару раз – не ответила. Не слышала или не смогла через переговорное устройство. Богданов посадил самолет на луг, глянул на часы. Пятнадцать минут. Без бомб, при слабом ветре – ведро топлива. Не страшно. – Можно на твое место? – попросилась княжна. Богданов помог ей перебраться. Княжна покрутилась в пилотской кабине, потрогала приборы. Лейтенант объяснил их значение. Княжна глянула в зеркало заднего обзора, поправила прядь. – Зеркало зачем? – Глядеть, не подлетают ли со спины. Не заметишь – расстреляют. – Так нечестно! – сказала княжна. Богданов развел руками. – Чего от немцев ждать! – согласилась княжна. – Еретики! Богданов не спорил. – Я смогу летать, как ты? – Этому долго учат. По-хорошему, не менее полугода. – Долго! – согласилась княжна и выбралась наружу. Солдаты откатили самолет в капонир. – Проводи меня! – попросила Евпраксия. Богданов вскочил в седло. Она направила коня не к городу, а к реке. Лейтенант держался рядом. – Ни к кому не сватался ранее? – внезапно спросила княжна. – Нет! – заверил Богданов. – Даже не целовал никого? – Ну… Богданов не хотел врать. Она сверлила взглядом. – Понимаешь, Проша! – сказал Богданов, краснея. – Есть женщины, к которым мужчины ходят, но не сватают… – Бляди? Богданов хрюкнул: Евпраксия сказала словно о репе. – У нас они тоже есть, – сказала княжна. – Привечают мужиков, берут от них подарки, рожают выблядков… От тебя рожали? Лейтенант покачал головой. В таких делах нельзя быть уверенным на все сто, но никто не жаловался. Он почти врач, как дети получаются, знает. – Данило тоже ходил к блядям, – продолжила княжна. – Кручинился: меня ему не отдавали. Ты-то чего? За тебя любая пойдет. – Я на фронте, невесты далеко. – Сам говорил, воюете с женщинами. Все бляди? Лейтенант закашлялся: – Да нет… – И я так думаю. Неёла говорила: Анна – девка. Воюете вместе, а тронуть не посмел. Значит, строго. Родителей боитесь? – Сами невест выбираем, как они – женихов. Родители не мешают. Княжна задумалась. – Не ведаю, плохо это или хорошо, – сказала со вздохом. – Оно-то счастье самому выбрать, да только получиться может всяко. Какое у юницы соображение? Отец подскажет. – А коли неволей, за старого иль хромого? – И такое бывает! – согласилась княжна. – Потому говорю, что неведомо. Помолчали. – У нас в полку летчик женился, – сказал лейтенант. – На девушке из штаба, честной. Скоро погиб. Вдова сразу вышла за другого – баба красивая. Забеременела. Летчик этот тоже погиб. Вдова не медля вытравила плод, у нас это называется абортом, теперь ищет нового мужа. На меня поглядывает. Может, жениться? Сколько проживу с ней, не знаю, зато в законном браке! |