Онлайн книга «Рота Его Величества»
|
— Налей и себе! — сказал я. — Что вы? — изумился он. — Без церемоний! — велел я. Он осторожно плеснул себе на донышко. — За твое здоровье! — предложил я. — За то, что помог. Этот вечер Ула не забудет. Пров пригубил и поставил бокал на столик. — Вы очень необычный человек, Илья Степанович, — сказал тихо. — Мой предыдущий хозяин был очень добрым, я служил ему с радостью. Но даже он не стал бы пить за здоровье слуги. Я пожал плечами. — Не я, а вы доставили ей радость. Вам это дорого обойдется: больше не пригласят. — Зато высплюсь! — сказал я, ставя бокал. * * * Горчаков явился следующим утром. Выпрыгнув из пролетки, князь зашагал к нам. Его мундир был чист и отутюжен, сапоги сияли. По лицу князя не было заметно, что он поздно лег. — Я не опоздал? — спросил, улыбаясь. — Вовремя! — успокоил я. — Разрешите стать в строй? — У нас здесь грязно! — предупредил я. — Не страшно! — улыбнулся он. Я пожал плечами: было бы желание. Он занял место на правом фланге. — Взво-од!.. Я выбрал самую грязную трассу. Мы бежали по болоту, прыгали в ручьи, рассекали ржавую воду глубоких луж. Князь отстал, но упорно тащился следом. Воля у него оказалась железной: я давно бы плюнул. Взвод вовсю стрелял, когда Горчаков добрался до стрельбища. Дышал он тяжело, лицо его было бледным. — Можно мне? — спросил, глядя на автомат. Я протянул ему «калаш». — Интересное ружье! — сказал он, вскидывая ствол. На всякий случай я отступил в сторону. Горчаков расставил ноги и приник к прицелу. Первый выстрел ушел в «молоко», но со второго он приноровился. Мишени падали одна за другой. — Славное ружье! — сказал князь, возвращая автомат. — Я б не отказался. — Записывайтесь в роту! — предложил я. Он засмеялся и окинул взглядом свой перепачканный мундир. Грязь покрывала его до погон. Горчаков снял с пояса тину, задумчиво рассмотрел. — Приличия требуют, чтоб вы посетили меня с ответным визитом, — сказал он, бросив тину на землю. — Завтра устроит? — Время? — Семь утра. Летчики просыпаются рано… Встать мне пришлось в пять — аэродром располагался за городом. Ошибку князя я не повторил: на мне был старый камуфляж, еще сырой от вчерашней стирки. Горчаков встретил меня у штаба. Окинув взглядом наряд, улыбнулся: — В небе грязи нет, Илья Степанович! Унтер-офицер помог мне облачиться в кожаную куртку и такой же шлем. — Приходилось летать? — спросил князь. «На швейных машинках — нет!» — хотел сказать я, но передумал. Самолеты, стоявшие на летном поле, были копией «По-2». Фанерный фюзеляж, открытая кабина, крылья, обтянутые перкалем. Я не стал обижать хозяина и покачал головой. Горчаков заскочил в кабину пилота, я забрался во вторую. Механик провернул винт, мотор чихнул и застрелял, выбрасывая дым из патрубков. Я представлял, что меня ждет, потому пристегнулся заранее. «По-2» разбежался и пополз вверх. Я с интересом наблюдал за картинами, открывавшимися внизу. Огромный луг, служивший летным полем, строения и палатки-ангары на нем, серебристые крестики-самолеты… Внезапно картинка скользнула влево — князь заложил вираж. Меня бросило вбок, затем — в другой, внезапно луг оказался над головой, а облака под ногами. Земля и небо стали меняться местами, при этом они еще крутились. Тошнота подступила к горлу, но я сдержался. Бывало и хуже. В горах Кавказа у нашей «вертушки» отказал мотор, она стала вертеться вокруг собственной оси; все замелькало в бешеной пляске: склоны, долины, ущелья… При этом мы еще падали. Неимоверными усилиями пилоту удалось запустить мотор, мы благополучно сели, но салон, форма, багаж — все оказалось в блевотине… Мотор самолета внезапно умолк, в кабине запахло бензином. Мир перестал вращаться и постепенно вернулся в привычное состояние. Мы планировали в сторону летного поля, было тихо, только ветер свистел в расчалках. Князь решил удивить гостя необычной посадкой. Чудак! Летающие этажерки превосходно планируют, это знают даже дети. Светило солнце, трава летного поля, скользившего нам навстречу, была изумрудно-зеленой, по голубому небу бежали легкие облака; в порыве чувств я запел: Обнимая небо крепкими руками, Летчик набирает высоту… Тот, кто прямо с детства дружит с небесами, Не предаст вовек свою первую мечту, — орал я дурным своим голосом. Если б ты знала, если б ты знала, Как тоскуют руки по штурвалу… Лишь одна у летчика мечта — высота, высота… Самая высокая мечта — высота, высота. (Музыка А. Пахмутовой, слова Н. Добронравова. «Обнимая небо») Высоту тем временем мы теряли. Самолет коснулся колесами земли, слегка подпрыгнул — «скозлил» и побежал по лугу. Я едва не прикусил язык и умолк, наблюдая бегущих навстречу людей. Их было на удивление много. Впереди катил выкрашенный в красный цвет автомобиль. «Они так каждую посадку встречают?» — подумал я с удивлением. Тем временем «По-2» замедлил ход, я отстегнул ремни и выскочил на крыло. Князь вывалился из кабины, как мячик. — Бежим! — Он схватил меня за руку и потащил прочь от самолета. Я удивился, но последовал за ним. Мы отбежали метров на двадцать. Князь остановился и посмотрел на самолет. Я оглянулся. «По-2» как ни в чем не бывало стоял на травке и совершенно не собирался нас преследовать. — Что случилось? — спросил я. — Бензопровод лопнул! Я отключил мотор, чтоб не загореться, но все равно в любую минуту… — Да-а… — сказал я, осознавая. — Подвиг Гастелло! — Какой такой Гастелло? — удивился Горчаков. — Советский летчик. Направил горящий самолет на скопление врага, геройски погиб… Набежавшая толпа не дала мне досказать. Нас окружили, затискали, закидали вопросами. Высокий капитан в черной пилотке оказался перед нами, и все умолкли. — Везучий вы, Николай Сергеевич! — сказал капитан. — Мы, когда увидали бензиновое облако, подумали: «Все!» А у вас пассажир… — Представляете, он пел! — наябедничал князь. — Пел? — удивился капитан. — Что? — Летчик набирает высоту… А мы в это время падали! Толпа взорвалась смехом. — Семенов! — крикнул капитан. Из-за спин появился солдат с подносом. На нем красовался граненый штоф. Капитан вытащил пробку и наполнил стопку. — С первым вылетом и воздушным крещением! |