Онлайн книга «Рота Его Величества»
|
— Тем более что с окончательной победой золото все равно станет нашим! — усмехнулся Курочкин. — Похвально, Родион Савельевич! Но как быть с этим Князевым? Его побег — твое упущение! — Не снимаю с себя вины. — Мне доложили: Князев до сих пор гражданин Союза и капитан Красной армии! Безобразие! — Лишить гражданства и звания не трудно. Только зачем? Князев — подданный Новой России, попав в наши руки, становится обычным военнопленным, права которого охраняются законом. А вот гражданин Союза, перешедший на сторону врага… — Подлежит суду и расстрелу! — продолжил Курочкин. — Умно! Согласен! — С вашего позволения, товарищ Курочкин, я отправлюсь в действующую армию, где прослежу за исполнением ваших указаний. — Поезжай! — одобрил генсек. — Я, в свою очередь, отправлюсь к границе. Наши войска слишком долго там топчутся. Надо разобраться и воодушевить! «Это обойдется в тысячи жизней!» — подумал Семенихин, но благоразумно промолчал. — Цель известна, задачи ясны, — сказал Курочкин, вставая. — За работу, товарищи! * * * Ливенцов потер красные глаза. «Не спит!» — понял я. — Ты был прав насчет кавалерийских дивизий, — сказал он. — Только мы не угадали с главным ударом. Рейд на Петроград был отвлекающим маневром. Они принесли в жертву дивизию, чтоб получить стратегическое преимущество. Для них солдаты, как патроны, — расходный материал. Мы б на такое не пошли. Смотри! — Он подвел меня к карте. — Войсками Союза захвачены восточные и часть центральных областей Новой России. Если б мой предшественник не испугался и не оттянул к Петрограду половину армии, мы б остановили врага у побережья, заперев его на плацдарме. Однако противодействия не было, кавалерия Союза вырвалась на оперативный простор. Остановить ее сейчас трудно. Переброска и сосредоточение наших войск идет, но нужно время. Положение с каждым днем ухудшается. Фронт все более растягивается, противник владеет инициативой. Продвижение дивизий Союза надо остановить! — Одной ротой не справиться! — заметил я. — Смотря какой ротой! — улыбнулся Ливенцов. — Ты воевал. Что самое неприятное на войне? — Неопределенность. — Говоря военным языком, отсутствие достоверной информации о противнике. А теперь представь: ты командир дивизии Союза! Твои полки движутся по незнакомой территории, во вражеском окружении, темп наступления высокий, тылы отстают, коммуникации увеличиваются, связь с главным командованием неустойчива. В любой момент можно ждать нападения противника, причем неизвестно откуда. Сплошного фронта нет, дивизии движутся по расходящимся направлениям, интервал между ними составляет десятки километров, связь с соседом справа и слева затруднена, если не потеряна вовсе. И вдруг тебе доносят: в тылу появился противник, который перерезал коммуникации, громит отстающие части и вообще ведет себя дерзко и решительно. Твои действия? — Остановиться и выяснить обстановку. — Правильно! Одновременно над твоими частями появляется вражеский аэроплан, который сбрасывает листовки, а в листовках тех говорится, что дивизия окружена армией противника, солдат и офицеров ждет неминуемая гибель, единственный выход — сдаться в плен! — Неплохо! — оценил я. — Кто придумал? — Зубов! В училище он писал курсовую работу: «Влияние слухов на моральное состояние воюющей армии». Получил золотую медаль… Жаль, что работу положили под сукно. В прошедшую войну рейд по тылам противника осуществил казачий полк. Прорвав фронт Союза, он перерезал коммуникации противника и стал громить его тыловые подразделения, сжигать склады с амуницией, уничтожать припасы. Листовок тогда не было, но хватило самого появления казаков. Солдаты не любят, когда на них нападают с тыла, это пробуждает у них панику. А теперь представь ситуацию: в тылу наступающих кавалерийских дивизий появляется неизвестный враг. Он передвигается на быстроходных грузовиках, его солдаты необычно одеты и вооружены, к тому же неуязвимы для пуль. Разгромив гарнизон или уничтожив склад, они исчезают так же быстро, как появились. Пленных оставляют на месте, объясняя тем, что их подберет наступающая армия, а они — всего лишь передовой отряд. Ты б запаниковал? — Рано или поздно они спохватятся, развернут фронт и прихлопнут нас, как тараканов! — А ты не жди! Нанеся удар, рота выйдет из расположения врага. Сплошного фронта нет, дороги свободны. Пока дивизия завернет фронт, чтоб уничтожить противника, того и след простыл! Маневренная война! Тем временем по тыловой рокаде рота передвинется севернее или южнее и зайдет в тыл очередной дивизии. У врага сложится впечатление, что против него действует несколько мобильных, отлично обученных и вооруженных частей. Ему придется несладко. — Как и нам, если наткнемся на наступающую часть! — Авиационная разведка обеспечит свободные пути. В твое подчинение передается отряд князя Горчакова в составе трех самолетов. Ты сможешь обеспечить их рациями? — Найдем! — сказал я. — Как тебе план? — Гениальный, ваше превосходительство! — Хочу заметить, — сказал Ливенцов, улыбаясь в усы, — что грубая лесть в отношении непосредственного начальника воспринимается последним не так, как на то рассчитывает льстец. — Он ни на что не рассчитывает! Как начал войну командиром роты, так и закончу! — Редкий случай, когда я согласен! — вздохнул Ливенцов. — Ты мне нужен именно в этом качестве. — Договорились! — Я застегнул планшет. — Илья! — предупредил Гордей. — Не лезь на рожон! Нельзя недооценивать противника. — Да ладно! — хмыкнул я. — Тоже мне, кентавры! * * * Голос солдата был испуганным: — Товарищ лейтенант! Там… Сомов вскочил и автоматическим движением застегнул воротничок гимнастерки. Спустя минуту он был на КПП. У еловой жерди, изображавшей шлагбаум, стоял легковой автомобиль неизвестной Сомову марки: с высоким клиренсом и закругленными углами капота. За легковушкой виднелась колонна грузовиков: больших, незнакомых. Высыпавшие из грузовиков солдаты в странной пятнистой форме держали на изготовку ружья с кривыми магазинами. У шлагбаума, заложив руки за спину, прохаживался высокий плечистый командир в такой же пятнистой форме и шлеме. «Это кого ж принесло? — мысленно присвистнул Сомов. — Никогда таких не видел!» — Лейтенант! Ко мне! — прорычал плечистый, завидев Сомова. И столько было в его голосе силы и власти, что Сомов побежал, а за пять шагов до командира, как то предписывает устав, рубанул строевым. — Командир взвода охраны лейтенант Сомов! — Капитан Князев! — представился плечистый. — Особая рота наркомата государственной безопасности. Что охраняете? — Артиллерийский склад. Снаряды, гаубичные выстрелы, ружейные патроны. |