Онлайн книга «Оборотни Его Величества»
|
– В чем дело, Винтерфелл? – Задаю тот же вопрос, что и дуболому у двери: по какому праву меня здесь ЗАПЕРЛИ?! Флокс поморщился: – Ну не кричите так, Винтерфелл. Третий час ночи уже. – Выпустите меня. – А смысл? К семи часам будет господин Севар, который хочет побеседовать с вами. Вы едва успеете слетать до дворца и обратно. К тому же ночью в городе неспокойно, и я просто не имею права рисковать вами. – Думаете, мне будет спокойнее в компании призрака? – сыронизировал Вилль. – Призрака?! – Флокс возвел очи к потолку. – Винтерфелл, призрак Бродяжки – байка, которой пугают новичков. То, что вы слышали в кабинете, – розыгрыш: знаете, скатывают лист бумаги в трубку и кричат через него в вентиляцию. У вас просто разыгралось воображение. – Неужели? – Такое и раньше было, верно? При расследовании дела о северингском оборотне вы утверждали, будто видели некую мать шушеля. Известная деревенская байка, не так ли? В Ковене ваш юмор оценили по достоинству. – Я счастлив… – плюхнувшись на диван, Вилль уперся лбом в ладонь. Оказывается, неяркий свет, отражаясь от глянцевых стен и потолка, рассеивал по комнате блики, от которых искрило в глазах. Никуда отсюда не выпустят, а если будет настаивать, сошлются на агрессивное поведение. И опять же придраться не к чему. Ну кто же виноват, что у аватар чувствительное зрение? – Так-то лучше! Вы бы поужинали, голубчик, и поспали, а то завтра будете совсем-совсем квелый. – Голос Флокса зажурчал ручейком. – Я не голоден. – Не любите парную телятину? – Я не ем мясо убитых животных. Представив рожу Флокса, аватар хмыкнул, однако дознаватель не купился: – Ха-ха-ха! А вы все шутите? Это хорошо. – Вы и Алессу арестовали? – Арестовали?! Что вы! Никого мы не арестовывали, а вам просто предоставили апартаменты на ночь. – Где Алесса? – Там же, где могли быть сейчас вы. Во дворце. Мы уточнили показания госпожи Залесской и предложили наш экипаж. За то, что она отказалась, мы ответственности не несем. Вилль скрипнул зубами. Вроде снова придраться не к чему, и Алесса наверняка наслаждается роскошью дворцовой спальни, но аватар знал, что сам уже не уснет от беспокойства за нее. – Когда я ее увижу? – Прищурившись, он поднял голову. – Скорее всего, завтра. Доброй ночи, Арвиэль. Кивнув, Флокс прошел до двери, затем вдруг вернулся и плеснул в стакан воды из графина. Выпив, причмокнул: – Минеральная. Оч-чень рекомендую. Едва дверь захлопнулась, Вилль жадно вцепился в графин. Вода и впрямь оказалась вкусной, прохладной, чуть солоноватой. Теперь захотелось есть. Зверски. Проснувшийся волк тоскливо заскулил в районе желудка. Пара крохотных бутербродов за день – для аватара не закусь даже, а так, травля души. Передвинув дразнящий обоняние стол к стенке, Вилль в струнку вытянулся на диване, заложил руки за голову и уставился в потолок. Свет померк. – Ссс-шшш… Поиграешь? – В комнате запахло землей. Вилль промолчал. Сердце бухало, набирая темп, а под рукой не было мало-мальски годного оружия. Нельзя показывать страх призраку. – Давай поиграем в жмурки? – А давай в шахматы? Шахмат в комнате не оказалось, и Бродяжка, сконфузившись, ушла. Через полчаса вернулась. Диван заходил ходуном… …Господин Флокс немало изумился, поутру обнаружив своего потерпевшего-заключенного не разметавшимся на диване в объятиях волчьих грез, а стоящим в дальнем углу, со скрещенными на груди руками и скептически поджатыми губами. – Вы уже проснулись? – Еще не ложился, – хмыкнул аватар. – Но это – мои проблемы. Флокс не счел нужным его разубеждать. – Пойдемте, вас уже ждут. Руки. Мог бы и не приказывать: браслеты аватар увидел раньше, чем поднял взгляд на холеную физию ищейки. Волк заскулил, почуяв неминуемый капкан. Вместе с росчерком заклинания, намертво спаявшим металл, навалилась усталость. Значит, вот как чувствуют себя люди с голодухи да недосыпа. Паршивенько. Вилль зевнул, потер саднящие глаза, и в комнате потемнело. Н-да. Коридора он просто не заметил, но на ступеньки смотрел внимательно, боясь споткнуться. Казалось, даже чувство равновесия сейчас изменяло. Зайдя в кабинет Флокса, гвардеец в восхищении задрал голову: росту и комплекции господина Севара мог позавидовать матерый орк. – Мастер земли пятой ступени Севар. Присаживайтесь, – любезно предложил мужчина. Вилль медлить не стал: рядом с человеком-горой очень неуютно чувствовать себя выглядывающим из травки менгиром. Значит, маг, обладающий силой чуть выше средней. Пятая ступень из семи – неплохо для мужчины, которому больше сорока не дашь. Глядишь, годам к шестидесяти станет магистром, проскочит три ступени и еще лет через пятьдесят наденет мантию архимага. – Я изучил дело о вашей… ммм… охоте на оборотня. Очень печально. – Что именно вас опечалило? – Столько народу погибло, м-да… – Их убили темные маги. – Да, да… Насколько я понял, вас отстранили от должности капитана за самоуправство? – жесткое, четкое, точное слово. В яблочко! Вилль нахмурился: – Я сам подал заявление. – Да, конечно… Вы превысили полномочия по отношению к Теофану Улессу, жрецу Иллиатара Триединого. – Темному магу и некроманту. – Но в тот момент вы не были в этом уверены? – Был. Он угрожал госпоже Залесской. – Да, во время задержания вы рисковали жизнью госпожи Залесской. – Это был необходимый риск, – с нажимом ответил Вилль. Дурак был, что тут сказать? – Риск – благородное дело, верно? – Севар чуть улыбнулся, но серые цепкие глаза оставались серьезней некуда. Но не когда рискуешь жизнями тех, кто только в тебя и верит. Снова – в яблочко. – Насколько я понял, вы лояльно относитесь к иным расам, включая метаморфов? – Да. – А вы не будете против, если… скажем, люди поселятся в Силль-Миеллоне? – Буду. – Но почему? Эльфы, да и представители других рас живут в наших городах. – Силль-Миеллон – это исконная вотчина эльфов. Их дом, их традиции, их убежище. Вы не будете против, если я раскину шатер в вашем саду? – сыронизировал Вилль. – А мне кажется, вы не хотите, чтобы туда пришли маги. Не любите вы нас, Винтерфелл. Ох, не любите! «А за что вас любить?» – мрачно подумал аватар, но вдруг вспомнил Лина, Мариуса, Арамэя. Ведь неплохие были люди. Да и Триш ничего: не разбазаривает силу попусту, каждую крупицу считает. |