Онлайн книга «Я и мой летучий мышь»
— Скажи, а сумасшествие — это заразно, или у меня еще есть шанс остаться нормальным? На выходе меня и вправду уже ждали — три наглые широко ухмыляющиеся рожи с чересчур уж загребущими ручонками. Вот по рукам они и получили. Пых, понимая, что он тут лишний и его могут задеть, следил за развитием событий с ближайшей крыши. Много времени это не заняло, я даже клинки пачкать не стала. И вот уже у заборчика, в ближайшей луже, под моросящим дождем лежат все трое — в надежной и долговременной отключке. Мышь немедленно перелетел обратно ко мне, только устроился в этот раз на макушке под капюшоном, заявив, что так — теплее. Мокро. Угу, а то, что вода с его намокшей шкурки течет мне прямо за шиворот, его, конечно, не интересовало. Я решила не заходить домой, а сразу и отправиться к дворцу. Сжимая в кулаке переданную менялой карту в виде горошины, терпеливо ожидала, пока все знания улягутся в голове. Вскоре процесс наконец-то закончился, горошина истаяла, не оставив после себя и следа, а перед глазами еще некоторое время, слегка перекрывая окружающее восприятие, виднелись смутные очертания коридоров дворца и жирная красная линия, ведущая от одной из его стен к огромному помещению в подвале, гордо именующемуся хранилищем. Поделившись впечатлениями с мышом, я предложила сразу идти к стене. — А как ты ров с отравленной водой пресечешь? А как на стену влезешь? Или ты уже научилась летать? — язвительно поинтересовался Пых. — Ты прав. Может, тогда ты слетаешь? Я тебе все подробно опишу, кубок ведь не очень тяжелый. Мышь удивленно замер, а потом еще минут десять возмущался, что он никуда, никогда, ни за что один не полезет, и вообще я — наглый эксплуататор… — …Ты согласилась на это безумие, ты и иди! Я фыркнула: — Трусишка. — Кто? — поразился Пых. — Ты. — Я?! — Ну не я же испугалась — всего-то пройтись по двум-трем коридорам и стащить один несчастный стакан. — Что?! Так, все, давай сюда свою карту — сам полечу и все принесу, я не ТРУС!!! — Не могу. — Чего не можешь?! — Карту дать. Я ее уже активировала. — Так, ну и кто из нас идиот? — Я не говорила «идиот», я сказала… — Сказала не сказала, — все, пришли. Удивленно останавливаюсь и озираюсь по сторонам. Мышь оказался прав — передо мной был край того самого рва, от которого ветер разносил по городу гнилостно-тошнотворный запах. За ним же возвышались неприступные с виду стены, окружавшие сад, в центре которого и располагался дворец. — Какие будут еще гениальные идеи? — Надо ж, сколько сарказма-то от небольшого комочка меха, выглядывающего из-под моего капюшона. — Не знаю, — буркнула я и принялась задумчиво ходить взад и вперед вдоль рва. — Я тебе не говорил, что ты — великий стратег в планировании операций? — Мышь, не зарывайся, — угрожающе произнесла я. Но на мой ледяной тон и скрип зубов банально наплевали. — Нет, ну это ж надо! Пошла грабить короля. Куда? Как? Зачем? Почему — неважно?! Вот сейчас ка-ак войдем, ка-ак обворуем всех и каждого! Наплевав на магическую и физическую защиту монаршего имущества. А для полноты картины тебе явно стоило еще и напиться. Я зарычала, чувствуя, как холодный ветер продувает мокрую ткань штанов, а дождь только усиливается. — Так, ладно. Ладони подставь. — На голове зашебуршились, и мышь скатился на мои ладони. Тут же, старательно выпрямившись и всем своим видом демонстрируя гордое пренебрежение всем подряд, и мной в частности, он крайне хмуро на меня посмотрел и повелел: — Говори как? Куда и сколько раз свернуть? Только учти — я влечу в окно, предварительно его разбив. Твое счастье, что у меня дар гасить магию одним прикосновением — поэтому стекло и станет пробиваемым. Я только поморщилась: не люблю, когда мне объясняют прописные истины, а о своей уникальности Пых готов рассказывать часами, восхищаясь самим фактом существования такого чуда, как он сам. — Ладно, слушай… Следующие полчаса я старательно твердила ему про количество и направление поворотов, а потом еще и описывала приметы самого кубка. Мышь, к счастью, на память никогда не жаловался, а потому запомнил все довольно быстро и, кивнув мне напоследок, улетел за стену. Мне же не оставалось ничего другого, как просто ждать. Четыре часа под проливным дождем. Я замерзла, промокла и посинела от холода. Все, о чем я еще могла мечтать, скорчившись под небольшим козырьком дома напротив стены, так это о заклинании сухости и теплой постели. И все. Хотя нет — лучше буду мечтать о горячей ванне, это более желанно в такую погоду, но, к моему огромному сожалению, в данный момент это недоступно. А мышь все не появлялся. Сначала я за него боялась. Потом ругала, потом тихо и твердо ненавидела, прочно похоронив в душе, и даже с полчаса развлекала себя тем, что придумывала фасон надгробия и надпись на его могилке. Фасон получился почти сразу, а вот с надписью было труднее: учитывая, что она вся сплошь состояла из ругательств и неприличных слов, вряд ли мне дадут ее нацарапать на камешке после молитвы о его душе. Хотя о чем это я? Он же не относится к видам существ, которых отпевают в храме и хоронят на кладбище, а значит, хоронить буду, как захочу, и напишу, что захочу. Я мечтательно закатила глаза. Вот придушу Пыха, зарою, напишу последние пожелания о загробной жизни и… Бум. Я схватилась за голову, чувствуя, как все плывет перед глазами. У моих ног по грязи прокатился грязный, но все еще сверкающий кубок, а прямо передо мной сидел злой нахохлившийся мышь. Я покачнулась и начала медленно заваливаться набок… — Эй, эй, ты чего? Кэт, вставай! Не вздумай отключаться. Я тебя до дому не дотащу! Лежу в луже, неподалеку валяется самый дорогой стакан в королевстве, а у меня на груди, накрывшись краем насквозь промокшего плаща, дрожит от холода Пых, умоляя не придуриваться и срочно идти домой, на худой конец — ползти. Надо встать… И я отключилась. Как я добиралась до дому — не помню, может, и ползком. По крайней мере, иногда — это точно. Но я дошла! И даже донесла кубок и мыша. Хотя куда он-то (в смысле мышь) денется? Уже дома, кое-как придя в себя и выпив аж три настойки из неприкосновенного запаса (мне и впрямь было плохо — то бил озноб, то бросало в жар, а отдавать добычу надо уже сегодня), я налила горячую ванну и со стоном наслаждения погрузилась в слегка рыжеватую воду. Мышь уселся на краю и изучающе касался воды то одной лапой, то второй, размышляя: нырять сейчас или подождать, когда вода немного остынет? Мне же было хорошо. И в итоге я просто уснула, не дожидаясь — чего там решит Пых. |