Книга Секира Перуна, страница 27 – Екатерина Неволина

– Ты знаешь, как можно спастись? – спросила Александра. Ее голос звучал еле слышно, чувствовалось, что девушка едва говорит.

– Лучше бы убежать, пятясь задом наперед, и позвать овинника или домового… – пробормотала Арина.

– Убежишь тут! Дверь крепкая, я уже пробовал, – сообщил Глеб.

– И даже я, – признался Семен Николаевич.

Северин попытался подняться, но не смог и только застонал от отчаяния и боли.

Смешок послышался уже из другого угла, а потом дико захохотало изо всех углов бани.

«Это будет последним, что мы услышим… Какая глупая смерть», – сквозь наплывающее безразличие подумалось Северину.

– Смотрите, смотрите на пятно! – заорала вдруг Динка, освещая стену фонариком.

Пятно, похожее на горбатого гнома, действительно разрослось во всю стену. И вдруг дрогнуло, отлепилось от стены. Теперь пленники видели перед собой огромное черное и лохматое существо с длинными волосами-патлами и непропорционально огромными руками. Эти руки тянулись к ним, словно хотели обнять всех разом.

Вот тебе и крохотный старичок!..

– С нами крестная сила!.. Да святится имя Твое, да придет царствие Твое… – забормотал археолог слова молитвы и торопливо перекрестился.

– Не поможет, – прошептала Арина. – Погодите-ка… – Она приподняла лежащую у нее на коленях голову Северина и осторожно опустила на пол. – Я… Я попробую…

Она встала и шагнула вперед, загораживая собой других.

– Ты уверена? Ты знаешь, что делаешь, – попытался остановить ее Глеб.

Арина не ответила. Но и без того было ясно: что бы она ни собирались сделать, другого шанса у них нет.

– Мне нужно что-то острое. Быстро, – сказала девушка.

– Держи, – протянула ей что-то Александра.

На ладонь Арины лег крошечный, фактически игрушечный ножик. Таким засов не проковыряешь – понятно, почему братки его не отобрали.

Но для ее целей и этого было достаточно. Не тратя времени на слова благодарности, Арина вдруг изо всей силы резанула себя по запястью и, махнув рукой в сторону зловещей черной фигуры, быстро-быстро что-то забормотала.

Сквозь головную боль и тошноту Северин разбирал только отдельные слова: «кровь не водица… моя сила… огонь мой брат, вода моя матушка… велю тебе…»

Все молчали, завороженные этим странным и страшным действом. Там, где, видимо, упали капельки крови, послышалось шипение, какое бывает, когда вода попадет на раскаленные уголья, а черная фигура вдруг стала стремительно уменьшаться.

Она таяла и таяла, пока на месте лохматого гиганта не возник маленький уродливый старичок, совершенно голый, с горбатой спиной и длинной, до самых колен, спутанной бородой. В точности такой, как представлял его Северин по отцовским рассказам.

– Огонь мне брат, а мать водица, и нечем нам с тобой делиться! – снова забормотала Арина.

В это же время послышался скрежет, будто кто-то открывает тяжелый запор, дверь натужно заскрипела и… открылась, впуская в баню лунный свет и свежий прохладный воздух, показавшихся всем пленникам сейчас слаще любого нектара.

Уродливый старичок поморщился, махнул костлявой рукой и пропал.

– Уходим, – выдохнула Арина.

Видно было, что она едва стоит на ногах – то ли от духоты, то ли от пролитой крови. Кровью действительно пахло, и, как осознал Северин, крепко.

– Глеб! Она истекает кровью! Помоги ей! – пробормотал он, пытаясь подняться хотя бы на колени.

Голова отчаянно кружилась, а тело мотало из стороны в сторону, как было однажды, когда Северин в одиночку выпил полбутылки водки.

К счастью, Глеб понял друга, а Семен Николаевич уже подхватил Арину на руки и тащил ее из бани, на свежий воздух.

Баня стояла у самой кромки леса, на заросшей травой и бурьяном поляне. Рядом громоздились остатки давно сгоревшего дома, сквозь который уже проросли и тянулись к небу молодые деревца. Округляющаяся луна, видная уже почти наполовину, висела низко над горизонтом, заливая все призрачным неверным светом.

Археолог, передав потерявшую сознание Арину Глебу, помог выбраться Северину, и теперь все бывшие пленники лежали на лужайке, с наслаждением втягивая свежий воздух, и никак не могли надышаться. Воздух, который обычно вдыхаешь, не замечая и не придавая ему никакого значения, стал сейчас благодатью, самой великой на земле ценностью.

Пока Северин приходил в себя, Глеб и Семен Николаевич живо перебинтовали запястье Арины, использовав для этого полосу, оторванную от рубахи, и привели девушку в чувство.

– Ты прости, что я кричала на тебя… Я сама не понимала, что делаю… – извинилась, присев перед ней на корточки, Дина.

– Все нормально, – прошептала Арина. – Главное, что выбрались…

– Кстати, а кто открыл нам дверь? – вспомнил вдруг Глеб.

И действительно! Они совершенно забыли, что кто-то отодвинул засов и выпустил их, несмотря на недовольство банника. Кто-то, находящийся по ту сторону двери…

– Может, кто-то из студентов? – предположил археолог, но тут же покачал головой, и сам понимая невозможность этого.

– Кто бы это ни был, он действовал на нашей стороне и… спас нас, как и Арина, – твердо сказала Александра. – И еще. Думаю, лучше уйти отсюда как можно скорее. Не дожидаясь возвращения тех, кто нас запер… или… еще кого-нибудь.

Северин тоже уже начинал думать, что этот кто-нибудь может оказаться гораздо опаснее братков.

– Лагерь в той стороне. Я проведу вас, – проговорил он, еще морщась от головной боли.

Они добрались до лагеря минут за пятнадцать – оказывается, их увезли не так уж далеко.

Студенты, ставшие свидетелями прибытия братков, по большей части не спали.

– Наконец! – кинулись они к вернувшимся, и на Семена Николаевича тут же набросились наиболее впечатлительные девицы, описывавшие, как же они испугались и ЧТО им пришлось пережить. Белобрысая Аня даже всплакнула от переизбытка чувств.

Археолог только усмехался. Бедные девочки, они и не представляли, что именно пришлось пережить ИМ.

Миша Прохоров, надежда отечественной археологии, изъяснялся менее эмоционально и более по делу. Он рассказал, что после того, как Семена Николаевича и пятерых ребят увели, студенты собрались на военный совет. Кто-то высказывался за то, чтобы немедленно бежать в полицию, наиболее отчаянные, хотя таких нашлось немного, предлагали последовать за пленниками и попытаться отбить их. Но при детальном обсуждении и то и другое предложение было признано нереальным. Никто из историков не умел ориентироваться в лесу, тем более ночью. Поэтому, после короткого спора, было решено дождаться утра, а уж потом добираться до города, чтобы обратиться в полицию. К местному полицейскому из ближайшей деревни доверия у студентов, после случая с лопатами, уже не было.