Книга Эльфийский посох, страница 49 – Наталья Метелева

* * *

На гномьей заставе эльфов встречал уже знакомый Даагону ветеран.

— Так ты, лорд, тоже с ними? — прищурился гном и, получив утвердительный ответ, покачал головой: — Эти четверо пусть проходят, а вот тебя пускать не велено.

— Отряд может состоять из пяти эльфов.

— Не любых. А по правде, так пока любых, кроме тебя.

— Почему? — опешил Даагон.

— Приказ. А тебе велено передать: тот, кто начал переговоры с вранья, на нашу землю не ступит.

Это было уже прямое оскорбление.

— Я требую объяснений, ветеран!

— Требует он! Да кто ты… — Гном стрельнул глазами на эльфов, дружно положивших руки на мечи, и спохватился — негоже унижать командира на глазах подчиненных, если не провоцируешь драку, а драться пока запретили. Поэтому ветеран лишь махнул ручищей в сторону сложенных грудой валунов. — А, ладно, вон туда иди, там и требуй, пока Ринотар еще не ушел. По правде, так это я загнул насчет вранья. Было сказано: кто сокрыл чего-то там. Хотя по мне, разницы никакой.

Лорд уже не слышал, о чем ворчал гном, — он быстрым шагом направился к валунам, где обнаружил ход в землянку, оказавшуюся неожиданно просторной. Посреди квадратного помещения стоял длинный стол с крепкими, как сами гномы, лавками. У стен в стояках развешены топоры, а из одного угла, где виднелись бочки, явственно доносился запах эля.

Перед магом в синей мантии лежал Алкинор, перечеркнувший глубокую трещину в столешнице, — наверняка гномы недавно буянили и не успели починить перед неожиданным визитом командования.

— Садись, лорд, — кивнул отшельник на лавку напротив. — Я слышал, ты блюдешь честь и не опускаешься до низкой лжи, но, видно, у эльфов извращенные понятия о чести. Что заставило тебя сказать, что ты не знаешь, кем был переплавлен Алкинор, если ты был им ранен и нес его в своем теле?

«Вот что ты придумала, Иссиана!» — заскрежетал зубами Даагон.

— Я был им ранен, но не знаю, кто преобразовал и извлек меч, — сказал он.

— Мы же сказали: найдите нам мага, приложившего руку к преображению Алкинора. — Гном снова покосился на культю лорда. — Куда уж яснее говорить, лорд? Поведай мне о клинке, что сочтешь нужным, а там посмотрим, стоит ли нам пропускать тебя. Горы лжи не любят.

Разговор получился тяжелым: древний отшельник оказался чудовищно проницательным, откуда-то (ясно, что от той же предательницы!) осведомленным о магии рода Эрсетеа, и постепенно он вытянул из эльфа некоторые подробности. Особенно его заинтересовал спутник лорда, охотник Лиэн, — гном выспрашивал о его внешности и повадках, как новичок у бывалых охотников, прежде чем идти на незнакомого зверя.

Когда отшельник, наконец, отпустил лорда, выглядел он весьма довольным. Гном не только дозволил Даагону идти дальше, но и внезапно расщедрился.

— Я дам твоему отряду проводника, — заявил он. — Но если что-нибудь с ним случится по твоей вине как командира, спрос будет со всех.

Лорд согласился. И как же он пожалел о своей опрометчивости, когда увидел, кого ему подсунули гномы!

Рядом с эльфами уже стоял Лиэн, опираясь на свою безобразную рогатину, и эта его неуловимая улыбочка, как никогда, показалась Даагону издевательской: мол, ничего ты мне не сделаешь, Даагон, и никуда твой сын от меня не денется.

Самое обидное, что формально глава рода Эрсетеа не имел оснований предъявлять гномам претензий: те вроде бы выполнили все условия — допустили эльфов в горы, указали направление поисков и даже дали проводника. И при этом сделали все, чтобы осложнить жизнь извечных врагов.

* * *

След драконьего ножа на доспехе черноволосого эльфа не оставлял сомнений — демон-двойник в отряде лорда, и никто его не заподозрил! Даже Иссиана не поверила Лиэну, сказав, что проверяла всех жезлом. Только вот магия эльфов уже не та, что раньше, она слабеет. А двойник копирует не только тело жертвы, он прикрывается чужой памятью, имитирует душу, оставаясь при этом демоном, хотя как такое возможно, знает только Книга Тьмы и сам Бетрезен.

Лиэн решил не спускать с отряда глаз и следовать поблизости. Но гномы его не пропустили.

— Почему, Ринотар? Что изменилось? — Охотник рухнул на скамью в землянке, куда его доставили, как врага, заломив руки за спину.

Маг-отшельник, покинувший пещеру ради неординарного события на границе, не торопился возвращаться. Горцы не любили спешку ни в чем — величие седых вершин располагало к такому же характеру. Ринотар отпустил стражу, тщательно осмотрел рогатину, хмыкнул, но его особое мнение мага о посохе затерялось где-то в длинной и белой, как застывший водопад, бороде.

Ринотар пододвинул оружие охотнику, и тот несколько успокоился. Значит, он все-таки не пленник.

— Изменилось многое, друг моего друга, — наконец ответил седой отшельник. — Если будет война между Кланами и Альянсом, в горах тебя попытается убить первый встречный гном только за то, что ты — эльф. Чем эта попытка кончится, мы с тобой оба знаем. — Он поднялся, расправив широченные плечи, и прошелся по землянке, поскрипывая свеженастланными досками, прогибавшимися под его тяжестью. — И главное, Лиэн… Раэрт, мой друг и твой учитель, убит служителями Мортис.

Кулаки охотника, лежавшие на треснувшей столешнице, сжались.

— Когда? — выдохнул он.

— Неделю назад. После этого по соседству пропали еще гномы из тех, кто мог знать тебя и Раэрта. Их тела нашли вчера со следами пыток. Эти смерти теперь навсегда будут связывать с твоим именем, Лиэн, а дети Вотана не хотят умирать за эльфов. Я не смогу защитить тебя от их гнева.

— Это моя вина. Я не успел к эльфийской святыне.

Уже ничего не исправишь. Ничего не вернешь. Никогда уже Лиэн не увидит веселых морщинок вокруг выцветших глаз, не услышит ворчливое: «Тьфу, досталась же мне в ученики дубинушка остроухая, темень лесная! Ты зачем склеил эти два заклинания? Огонь и лед несовместимы! Ах, вода тебе понадобилась, изобретатель. Ты посмотри, какую парилку тут устроил — медведь от ужаса ревет! А заклинание Ринотара уже забыл? Бери ведра и марш к роднику, лентяй».

Они мертвы по его вине — человек, заменивший ему отца, и гномы, принимавшие его как друга. Если бы он быстрее добрался до столицы и Посоха Духа! Ринотар прав: горы не прощают ошибок. Единственный дом, который он знал, — разрушен, и со смертью учителя оборвалась непрочная связь между его учеником и гномами.

Отшельник сел рядом, ощутимо продавив скамью.

— Вотан знает, как случилось, что я скорблю о человеке вместе с тобой, эльф. Если ты хочешь забрать его вещи, то дойти до пещеры сможешь только со своими. Гномы не тронут ваши отряды, таков приказ королевы Ятаа'Халли.

— Зачем мне его вещи? — прошептал охотник. — Они не вернут наставника.

— Раэрт завещал, если с ним что-нибудь случится, отдать тебе его посох. Мы не можем исполнить завещание друга гномов, и невыполненный долг тяготит всех нас. А не можем по нелепости: после гибели Раэрта ваш медведь никого не подпускает к его пещере, а лишать верного зверя жизни негоже. Может, ты с ним договоришься? Это по пути в Фогфелл, много времени не займет.