Онлайн книга «Врагов выбирай сам»
|
– Альберт где? – перебил Артур. Все-таки сэр Герман хоть и умный, и старый, а простых вещей иной раз понять не может. Пречистая ведь не сердится за два убийства, она сначала расстроилась, конечно, но сочла пребывание своего рыцаря в подвалах собора достаточной епитимьей, и теперь уже все в порядке. Да. И золотой решетки нет больше. Сломалась решетка, там, в катакомбах, и сломалась. – Все в порядке, – для убедительности повторил Артур вслух, – синяки остались Завтра пройдут. Где младший? Где Миротворец? Где митрополит?! – Владыку Адама пришлось отпустить, – неохотно сообщил командор, – это лучший выход... * * * Он что-то объяснял еще. Артур не слушал. Собственно, он и не рассчитывал, что сэр Герман прикажет убить митрополита. Сэру Герману убивать Его Высокопреосвященство не за что и незачем. И Артуру, кстати, тоже. Убивать нельзя. Даже за младшего. Каким-то образом противостояние Храм – Церковь стало личным делом Артура Северного и владыки Адама. Нельзя было отпускать митрополита. И не отпустить было нельзя. И Артур не знал, что же нужно было сделать. Пока не знал. * * * А младший расставил поля, развесил глухие защитные пологи – не подступись к нему, и решил, значит, в таком виде помереть, но врагу не сдаться. Вот уж, ничего не скажешь, выбрал время и место. Нет чтобы в катакомбах о магии вспомнить. Впрочем, в катакомбах оба хороши были. Что маг, что рыцарь – на загляденье. – Невозможно, будучи в бессознательном состоянии, поддерживать столь сложную систему защит, – бормотал где-то под локтем Артура лысый мажонок из разрешенных. – Я полагаю, сэр Артур, мы имеем дело с автономно работающим артефактом, и... То ли кафедрой он в школе мажьей заведует, то ли еще какая шишка. Бугор на ровном месте. Артуру поля, разумеется, помехой не были. Младший обиделся. Золотая решетка сломалась. А магия, кроме этой, как бишь ее... когда энергия в материю... словом, не действует магия на сэра Артура Северного. Теперь уже никакая не действует, даже та, которую Альберт плетет. Ну, это и к лучшему. Иначе хрен бы получилось поля взломать. Что у братика всегда хорошо получалось, так это защиты развешивать. И атаковать тоже. Заклинания, цветным по золоту, так, что иной раз под ними и основы-то не видно. Вот твари удивлялись! Маленький... Что же сделали с тобой... – Все, – сказал Артур, сломав последнюю защиту. Получилось как-то тихо, те, сзади, похоже, и не услышали. Артур повторил – Все. Можете подходить. Тут-то Альберт глаза и открыл. Черные глазищи, черные и... туман клубится там, глубоко, туман, как тот, что с Ходины ползет. Ух и глянул – на митрополита и то добрее смотрел: – Уходи. Вот так. А ты чего ждал, рыцарь? – Помрешь ведь, – улыбнулся Артур. – Дай телепорт. – Куда ты собрался? Дурацкий вопрос, а то неясно куда. Младший лишь вздохнул и повторил: – Дай. Ну что тут сделаешь? Телепорт, конечно же, принесли. Да не из тех дешевок, которые Фортуна делает, а настоящий, многозарядный: связка бусинок-активаторов на длинной цепочке. Артур надел цепочку на тонкое запястье брата, вложил в искалеченные пальцы овальную бусинку и помог раздавить. Альберт исчез. Хлопнул, смыкаясь, воздух. И почти сразу на опустевшую койку упало перо. Прозрачное слюдяное перо из крыла Флейтиста. Ответное послание. Расписка в получении ценной посылки. Если бросить перо в огонь, откроется портал в Цитадель Павших. Только что там теперь делать? Флейтист и без Артура знает, как лечить магов. Однажды ты придешь ко мне, И необъявленной войне Конец положит возвращенье. Однажды ты придешь ко мне По обезглавленной весне, И мы забудем прегрешенье В первоначальной тишине. Никто больше не стоял за спиной. Некого и незачем было защищать. Ничьи мысли не вплетались в размышления, спрашивая, подсказывая, посмеиваясь. Ну и что? С ним все будет хорошо. Ведь мешали друг другу. Мешали. А теперь – не мешают. И хватит об этом. – Как ты? – сочувственно спросил сэр Герман, когда Артур, вертя в пальцах слюдяное перо, вышел из лазарета А как он? Да никак. Чего ему сделается? Работать надо. Митрополит уже часа два как ноги делает. Спрячется – где его потом искать? – Зачем ему прятаться? – удивился командор. – Не так глуп владыка, чтобы убегать, – на людях ему безопаснее. Да ты сам подумай. Артур подумал. Всю дорогу думал, пока шли до кабинета сэра Германа. А когда пришли, спросил: – Миротворец где? – Дома у тебя лежит. Взять его так и не смогли, ни Недремлющие, ни наши братья. – Сбежит владыка Адам, – сказал Артур, – Он думает, что я пойду убивать. – А ты? – Не пойду. – Артур поискал слова: – Мне его жалко. Сэр Герман посмотрел недоумевающе. Не понял, что значит «жалко». А объяснять Артур не стал. Все равно не найти слов, чтобы выразить смешанное чувство жалости и отвращения, такое неуместное в отношении того, кто наслаждался твоей болью. Такое естественное по отношению к человеку, добровольно уходящему от Господа. Убивать владыку Адама нельзя. Вообще нельзя убивать людей, а этого еще и противно. Все равно что рубить личинок очежорки: они хрустят под топором и потом еще долго вздрагивают длинными, суставчатыми лапами. Но убивать очежорок, и личинок, и взрослых, приходится. А здесь, слава богу, можно обойтись. Если же получится справиться с отвращением, если удастся победить в себе жалость, если все-таки отыскать владыку Адама и отпустить его душу туда, где ей самое место, что-то обязательно случится, что-то странное, пугающее и манящее. Мучительные сны станут счастливой явью. ... Сказочный лес, и горы с водопадами, и внимательный взгляд Единорога. Далекая земля, близкая, желанная, как родина, которую давно забыл, но иногда, очень редко, видишь во сне и просыпаешься от боли, зная: не вернуться. Все это глупости. А митрополита нужно найти. Нам не спасти безумный мир Потоком фраз, латаньем дыр Мир, где друг другу словно волк Все уже было море слез, Венец из терна и из роз, И полководец строил полк, Неверно понимая долг. – Давай-ка по порядку, – приказал сэр Герман. Артур собрался с мыслями: |