Книга Принц Полуночи, страница 84 – Наталья Игнатова

Другой.

Николай Степанович взглянул на часы. Вспомнил о том, что завтра вновь надо быть на службе. О том, что он нужен людям, множеству людей… Что за жизнь такая проклятущая?!

— Коля, где будем ужинать, в столовой или я на кухне соберу?! — донесся сквозь неплотно прикрытую дверь голос жены.

«В отпуск! — с потрясающей отчетливостью осознал министр. — Мне просто нужно в отпуск». И решил, что уже завтра на службе его не увидят.

Гот бродил вокруг двигателя, рассеянно оглядывая его. То поднимал голову, стараясь заглянуть на самый верх. То всматривался в землю. Словно мог по деформации почвы определить, насколько пострадал механизм.

Бессмысленное было занятие. Пока. А вот когда в лагере закончат со строительством, можно будет притащить сюда компанию техников, пускай разберут эту громаду по винтику. В конце концов есть ведь общеизвестные принципы, отталкиваясь от которых, с наглядным пособием перед глазами, можно разобраться в деталях и понять, работает двигатель или нет, а если не работает, то насколько это непоправимо.

Мечты.

По черной земле скользнула черная тень. Гот метнулся в сторону, укрываясь за корпусом двигателя, отработанным движением сбросил винтовку с плеча в руки. Здесь оружие на предохранитель не ставили.

Не выглядывал. Ждал. Летающие твари на земле медлительны. Если не подставляться самому, ящер скоро улетит. А сунется — получит в морду заряд плазмы. Вечером можно будет сделать нормальный ужин.

— Гот? — осведомился с другой стороны прогалины Зверь.

— Ну? — с подозрением откликнулся майор.

— Не стреляй.

— В кого?

— В меня.

— Покажись.

— Пошла наука впрок, — сварливо буркнул Зверь. — Я покажусь, а ты пальнешь с перепугу.

— А ты издалека покажись. Метров с тридцати.

— Ладно.

Показался. Зашел против солнышка, как в бою. Темный силуэт и волосы сияющим нимбом. Руки демонстративно подняты. Винтовка висит на плече. Если надо, успеет, конечно, рвануть и выстрелить. Реакция у него не хуже, чем у профессионального пилота. Но ему не надо.

— Вижу вас хорошо, — язвительно прокомментировал Гот. — Ты здесь зачем?

— А ты?

— Я первый спросил.

— Ну и что?

— Я командир. Доложите обстановку, сержант.

— Не дает мне покоя эта штука, — признался Зверь, кивая на блестящий корпус двигателя. — Он ведь на ходу, вполне себе в рабочем состоянии. Только вот куда его приспособить, ума не приложу.

— Почему ты думаешь, что он работает?

— Так он же… — Зверь запнулся. — Знаю, и все.

— Сержант!

— Слушай, майор, не домогайся! Тебе-то что здесь нужно?

— Да ничего уже. — Гот пожал плечами. — Я как раз хотел выяснить, работает эта штука или нет.

— А-а.

Они отвернулись друг от друга и от двигателя. Смотрели по сторонам, любовались безжизненной землей, запекшейся от жара коркой, на которой лет сто теперь не будет расти ничего зеленого и хищного.

И обернулись одновременно. Встретились взглядами.

— На Землю хочется, — как бы между прочим произнес Зверь.

— Очень хочется, — в тон ему ответил Гот.

— Ты с ума сошел, майор.

— А ты нормальный, сержант?

— Нет.

-Ну и не трынди.

Опять замолчали. Гот переключил винтовку с лучевого режима на импульсный. Подумал. Сдвинул переключатель обратно.

И говорить начали вместе:

— Наверх надо…

Озадаченная пауза. Первым рассмеялся Зверь:

— Майор, если мы вернемся, нас упекут в дурдом. У военных свои дурки или вместе со шпаками лечат?

— Не знаю. Отобьемся.

— Думаешь?

— Вдвоем-то?

Зверь помрачнел как-то сразу. Поднял голову, разглядывая уходящую вверх блестящую громаду. Уже совершенно серьезно сказал:

— Глянем, что там. Ты прикидывал, как присобачить туда болид?

— Присобачить?

— Приделать.

— Не всерьез.

— Вот и я не всерьез. Аида слетаем.

Они разошлись каждый в свою машину. «Мурена» взлетела первой, приглашающе качнулась с борта на борт, сдвинулась в сторону, открывая дорогу. Гот поднялся в воздух, по примеру Зверя включив глушители. Два вертолета бесшумными тенями скользнули к двигателю, зависли над покатой вершиной — две стрекозы над громадным леденцом.

— Устанем варить, — голосом сержанта сообщила рация.

— На каркас сажать надо, — согласился Гот.

— Буровая?

— А то!

— А если?..

— Нет, здесь никак.

— Зато глянь-ка сюда.

— Подвинься, гляну. Хм…

Костыль, чья очередь была дежурить по связи, обалдело слушал переговоры Гота и Зверя.

— Задницу подвинь! — рыкала рация.

— Да отстань ты от моей задницы! Сверху зайди. Нет, чуть ниже. Чуть выше. Вот.

— Угум-с, — удовлетворенно-задумчиво.

— Как тебе?

— Что-то в этом определенно есть.

— Можно еще вот так попробовать.

— Скользко.

— Это сначала скользко, потом в самый раз будет.

— Если вставить вот так вот…

— Молодец, сечешь.

— И отсюда чуть глубже…

— Да!

Костыль переключил канал и отодвинулся подальше от пульта. Нужно будет, эти двое вызовут его сами. А слушать, чем они там занимаются…

Но чем же они все-таки занимаются? И как это — в вертолете?

Эх, посмотреть бы! И рассказать потом. Нет, не поверит никто. Опять на камбуз дежурить отправят.

На камбуз Костыля не отправили. Отправили к Уле в лабораторию. Незадолго до конца рабочего дня Зверь, по своему обыкновению, заглянул в административный корпус — они с Кингом все свободное время рылись в каких-то компьютерных железяках, — пошел было к своей машине, не заметив ни Костыля, ни его горящего любопытством взгляда, и остановился, едва миновав диспетчера.

— Костыль, — спросил не оборачиваясь, — ты себя хорошо чувствуешь?

«Ну, попал», — Костыль вообразил, что Зверь каким-то чудом прочел его скабрезные мысли. Зверь мог. Он вообще все может. Однако что-то нужно было отвечать. Вопрос-то не этот… как его… нет, не вспомнить.

— Хорошо, — осторожно ответил боец.