Онлайн книга «Чужая война»
|
– Они вымерли давно. – Сим поерзал в седле. – Тебе приснилось, может? – Может, и приснилось. – Эльрик поверх голов оглядывал дорогу впереди. – Только они услышали уже, что мы остановились. И сейчас сами сюда придут. Так, Сим, Элидор, перестроились! – Прорвемся? – уточнил эльф, пристраиваясь слева от де Фокса. – Прорвемся, – кивнул император. – Сэр Рихард, держитесь в хвосте. Пустых лошадей вперед. Поехали. Пиратский посвист, от которого пригнулись деревья и посшибало листья на кустах, пронесся над дорогой. Рванулись вперед перепуганные лошади. Живым тараном восемь тяжеленных туш ударили по вышедшему на дорогу заслону – огромным, рогатым, чешуйчатым Тварям, действительно похожим на чудищ из анласитских сказок. Ударили. Завизжали лошади в смертном ужасе. Кусались и лягались, пробивая себе дорогу вперед, потому что сзади подгонял дробный топот, и не было сил остановиться. А за лошадьми в пробитую брешь рванулись всадники. Крохотный смертоносный клин. И песня лунного серебра, сияющего даже в свете дня. И азартные крики Сима. И ухмыляющийся Элидор, в руках которого танцевал длинный тонкий клинок. И гудение топора, жадного до новых смертей… Но не получилось прорваться. Десять Тварей. Десять чешуйчатых башен. Быстрых и вертких. И невероятно сильных. Слишком тяжелых, чтобы смести их с дороги одним ударом. Живая стена сомкнулась перед четверкой бойцов. И азарт начала боя сменился рутинным, привычно-выверенным, но все-таки страстным и обжигающим танцем. Почему не сплясать со Смертью? Это самый веселый танец. И бой не затянулся. Никакие доспехи не спасут от лунного серебра. Только лошади были убиты. Почти сразу. Для Бесов не имело значения, кого убивать, – была бы кровь. Кровь. Эльрик чувствовал, как мутится разум от поднимающегося волной черного дурмана. …«первый»… Застилала глаза дымная пелена. Рвался на волю Зверь. И гудел, гудел топор. Выпевал свою радостную песню. Сколько бы ни было …«второй»… Противников – все равно их будет мало. «ах ты ж… штез зешше»… Короткий всплеск, вихрь внутри урагана, когда от удара каменного копыта спасает лишь собственная – сама себе удивляющаяся – проворность. И драгоценные мгновения уходят на то, чтобы добить, петому что не получилось убить с одного раза… …«третий… нет, четвертый… когда успел?»… Слишком мало. Мало… Потом он сбился со счета. Лапа со страшными когтями мелькнула над головой. Шефанго пригнулся, ударив топором вправо и чуть вверх, рассекая Тварь поперек. Серебряное лезвие входило в чужую плоть, как горячий нож в масло. Только хрустнула под ударом блестящая чешуя. Выскользнув из-под падающего тела, де Фокс огляделся, удивляясь неожиданной передышке. Никто на него не нападал. Император зарычал – он только-только вошел во вкус, и на тебе – все уже умерли, – отшвырнул в сторону рвущегося в бой палатина, походя снес лапу Твари, наседающей на Сима. Обернулся к Элидору. Эльф, сам, похоже, дурея от собственной крутости, схлестнулся с тремя чешуйчатыми тушами. И мельтешило там – длинные хвосты, тяжелые копыта, когти, рога, доспехи, взлетающее лезвие двуручника… «Тоже ненадолго…» – краем глаза Эльрик уловил движение в подлеске. Торжествующе завопил половинчик, добивший наконец-то искалеченного, но еще грозного врага. Рявкнул что-то на зароллаше Элидор – его последний противник, полуразрубленный, умудрился согнуться, ребрами зажав лезвие меча. И сразу. Или даже раньше? В ту грань мгновения, которая словно выпадает из рассыпающихся бисером секунд… Гном ударил монаха в спину. Настоящий гном. Самый что ни на есть. С топором… …Топором. Клювастое лезвие. «Фокс Торраше». Меньше и легче, чем классический Имперский топор, но форму эту нельзя было не узнать. А темная сталь пробила доспехи так же легко, как пробивает их лунное серебро. И был вскрик Сима. Испуганный или яростный – кто поймет? И, вырвавшись из рук Элидора, летел куда-то в подлесок серебряный клинок. Летел медленно. Очень медленно. И так же медленно падал на истоптанную землю эльф. Острое лезвие дернулось из раны, разбрызгивая кровь и чуть рванув Элидора вверх. И снова врубилось в тело. А Эльрик был далеко. Слишком далеко. Он не успел… Брызги крови из-под вырванного из раны лезвия… Алые брызги, чернеющие в сумеречном воздухе. Чернота застилает глаза мутной пеленой. И третий удар. – Грау! Поднято забрало. «Боевой оскал» и боевое бешенство. Мыслей нет. И нет больше защит. Есть только остекленевшие от ужаса глаза гнома. И Элидор, тяжело упавший на пыльную, мокрую от крови землю. Мертвый. «Хороший эльф – мертвый эльф» – так говорили на Ямах Собаки, возвратившись из удачного похода. Кольчуга гнома вспорота, звенят, рассыпаясь, истаивая в воздухе, кольца, и падает раскроенное пополам зерцало. – Фокс! Он еще сопротивлялся! Эльрик смеялся, скаля зубы, трехгранные острия, как у акул в Южном океане. Удар. Кисть правой руки гнома остается висеть на древке его топора. Эльрик смеялся. Вспышки взрывающихся огненных сгустков. Сияние легкого клинка и темный стройный силуэт, ссутулившийся от навалившейся усталости. Готтр х’геррс аш асе… Гном отступал к лесу. Он кричал что-то? Или это Эльрик кричал? Нет. Император смеялся, и кровь хлестала ему в лицо из обрубка шеи врага. И солеными на вкус были горячие капли. Элидор! Как страшно. Невероятно страшно и больно почему-то. И смех превращается в огненный комок. Двое живых… Еще двое. Шевелятся. Взгляды жгут. Жгут… «Сколько бы ни было противников…. Кровь… Все равно их будет мало. Нужно убивать. Нужно. Или я Зверь?.. Сгорю изнутри»… Сим остолбенело смотрел на пронесшийся над дорогой кровавый смерч, и, когда сбила его с ног тяжелая рука, половинчик отчаянно забился, не понимая, что за новый враг подкрался так же неожиданно и страшно. – Лежите! – умоляюще прошептали ему в самое ухо. – Лежите не шевелясь. И лучше не дышите. – Какого… – Иначе он убьет и вас, и меня. Это шефанго. И жутко стало от этого, почти неслышного, шепота. Сим все же высвободил голову и руку – руку, чтобы протереть глаза от пыли, – и тут же зажмурился, расплас – тавшись рядом с палатином. Эльрик в ярости кромсал топором трупы. Слава богу, он уже не смеялся. Просто рубил останки Бесов, слепо, медленно приближаясь к телу Элидора. |