Онлайн книга «Господин Чичиков»
Валентин Павлович хихикнул для приличия и с плохо скрываемой надеждой в голосе спросил у Мотузко: – А что делать? – Вешаться, – по-отечески ласково присоветовал Паляницын и с удовольствием опрокинул на себя ушат ледяной воды. Мотузко наморщил не без актерства лоб и сказал: – Ты к бабке сходи. Пускай порчу снимет. В тот же день Валентин Павлович по первому попавшемуся на глаза объявлению устремился к бабушке-провидице. Та сразу разглядела солидного клиента и, не обращая внимания на его сбивчивую речь – Шкурченков пытался объяснить, что ни во что такое он не верит, но вот есть космическая чакра, и ее нужно ему раскрыть, – рассказала, что его замордовала жена, которая на самом деле не жена, а энергетический вампир. Валентин Павлович совсем потерялся, лишь робко спросил: – Вы что-то можете сделать? – Нет, голубчик, не могу. Закодирован ты. Тебя еще раньше, до нее закодировали. А кто закодировал – того не вижу. – Я заплачу, – дрогнувшим голосом произнес Шкурченков. – Нет, голубчик, не надо мне твоих денег, не хочу брать обманом. – Может, кого знаете, кто может?.. Провидица задумалась, какая-то тень пробежала по лицу. И совсем по-иному, жестко сказала: – Тебя – только Лукьян. Это большой колдун… Но ты человек пустой и шибко самоуверенный, гусь прямо. Нет, не удержится Лукьян – захомутает тебя. И не гляди на меня так. Денег у тебя много, но для Лукьяна ты пшик. Был бы ты другим, он бы раскодировал. Еще бы совет какой дал. А теперь ступай, не выйдет у нас с тобой бизнесу. Пару секунд Чичиков смотрел в глаза Шкурченкова и вдруг громко, от души расхохотался. Валентин Павлович обиженно скривился: – Чо ржешь? – Смешно очень. Рассмешил ты меня. – Ты в чакрах хорошо разбираешься? – вдруг спросил Шкурченков. – О-о! Вижу руку прокурора Мотузко. В чакрах я разбираюсь хорошо. Ты мне души продай, сразу полегчает. Они там у тебя в конторе все равно мертвые. Не люди. – Какие они там люди, – брезгливо заметил Шкурченков. – Так, человеческие огрызки. – Так уж и огрызки. Видел бы ты их в ином, так сказать, свете, хе-хе. Ладно, из уважения к твоим страданиям, по четыреста ложу. – Четыреста чего? – не понял Шкурченков. Однако голос его уже сделался деловым, то есть с оттенком презрения. – Долларов, чего ж еще. За четыре мертвые души выходит тысяча шестьсот. – Подожди. Значит, я тебе – души? Чичиков согласно кивнул и достал купчую. – А ты мне, значит, деньги? Не, не пойдет. Подумать надо. Откуда я знаю, почем мертвые души? Чичиков снова хохотнул. – Ты еще скажи, что товар странного свойства. Ты еще мне вместо мертвых душ пеньку предложи. – Чего предложи? – не понял Шкурченков. Ему в этот момент вспомнился совет Паляницына. – С кем ты собрался советоваться? Я единственный покупатель такого рода товара. А вот ты продавец не единственный. И потом, я же не твою душу. Тебе их жалко, что ли? Шкурченков не ответил, а принялся изучать купчую. – Путево составлено. Только, понимаешь, мне такие деньги брать не солидно. Узнает кто – засмеют. – А ты никому не рассказывай. – Все равно узнают, – шлепнул своей пухлой ладошкой по столу Валентин Павлович. – Лаврентий все про всех знает. Я столько денег на одну поездку в Крым трачу. Так это в Крым. А если в Европу куда… – он снова шлепнул ладошкой. – Имей в виду, что деньги здесь – скорее символ наших обоюдных намерений. На самом деле я тебе плачу гораздо больше. По-царски плачу, чтоб ты знал. Ты пока на них, на этих четырех зарабатываешь, ты свою душу убиваешь. Вот еще с годик поездишь на них, и все. Приду я и бесплатно твою мертвую душу заберу. А так тебе полное освобождение. Имей в виду, если я их сейчас не заберу, ты потом от них ни за какие бабки не избавишься. – Да все понятно, но не могу я так замало продать. Пацаны не поймут. Давай хоть, что ли, десять косарей за всех четверых? А пятого как? Их там сейчас пятеро… – Пятый не мой клиент. Ну отчего ты, Валек, такой жадный? – А иначе нельзя, иначе схавают, – не без удовольствия объяснил Шкурченков. – А вот как не дам я тебе десяти тысяч? Вот повернусь и уйду. – Это ты меня на понт берешь. Не знаю зачем, только тебе эти души позарез нужны. Так что давай по рукам и закроем тему. – Нет, не пойдет. Нет в тебе той солидности, чтобы я тебя мог уважать. Поэтому будет по-моему. Я тебе по четыреста, хотел пол тыщи, но сильно ты жадный. Правильно тебе бабка сказала – шибко самоуверенный ты гусь. – Какая бабка? – внезапно осипнув, спросил Валентин Павлович. – А та, что денег не взяла. – Ты… Ты… Лукьян? – Фу… – Чичиков состроил мину крайнего пренебрежения. – Колдовство, наговоры. Детский лепет, право слово. Ну что, решился? – Давай. Что там надо? – Фамилии-имена-отчества впиши, этого хватит, не в тюрьме. И распишись. – Чичиков уже отсчитывал деньги. – Вписал? Быстро строчишь. Вообще, вижу, страх тебе полезен. Чичиков с удовольствием расписался, даже причмокнул. Подул на подпись и спрятал купчую в карман. Заметив, что Шкурченков смотрит на него как-то просительно, откровенно грубо спросил: – Чего тебе еще? – А с женой как? – А что мне за дело до твоей жены? Прощай. Чичиков покинул Шкурченкова. Тот долго сидел в неподвижности и смотрел на деньги. Чувствовал он большое утомление и ватность мысли. Но потом все же очухался. И тогда позвонил Вячеславу Тихоновичу Паляницыну. Переговорив со Шкурченков, Паляницыну отключил мобильник и сообщил директору Института прогрессивной кибернетики, у которого он был в гостях: – Шкура только что мертвые души продал. – Вот как? – промурлыкал хозяин дома. – И кому же, интересно? – Некоему Чичикову, по которому меня просила поработать прокуратура. – А что же мне не говоришь? – А что, тебе все говорить? – Если человек интересный, то говорить. Вон, души скупает. – Днем я этого не знал. – Да, интересная каша заваривается… – мечтательно произнес директор, позвякивая ложечкой в стакане с чаем. – Пора, наконец, Вячеслав Тихонович, проверить, чего мы стоим. – В смысле? – Не напрягайся, в научном. И хозяин дома мелко рассмеялся, как бубенчиком зазвенел. |