Онлайн книга «Господин Чичиков»
Мобильный издал соловьиную трель. Жека вяло глянул на экран – Перетятькин. – Слушаю, Нестор Анатольевич. – Евгений, ты куда пропал? – Я работаю. – Дятла молнией убило. – Очень рад. – Скорбную весть Жека воспринял слишком уж стоически. – Не ерничай, Евгений. Завтра подпишу приказ. Будешь временно исполнять обязанности покойного. – В гробу, что ли, лежать? – без тени эмоций спросил Жека. – Почему в гробу? Ты мне мозги не парь… Перетятькин запнулся, не зная, чего бы еще сообщить Жеке. – Ну, ладненько. Что там нового? Что Онищук? – Душевный человек, – сообщил Жека. – Так в случае, если отзвонит Хозяин, я могу?.. – Можешь, можешь. – Ну и ладненько. Значит, действуем по программе? – А по чем еще действовать? Только по ней. Исключительно и несомненно. – Ну, я вижу ты не в духе. Ладно, всего доброго. – Вот-вот. Тимофей вопросительно глянул и, когда Жека бросил трубку на стол, поинтересовался: – Проблемы? – А как же без них? – Ну да. Бывает. Так я пошел? – Да, дорогу вы уже знаете. Главное, что со здоровьем все в порядке. Тимофей с удивлением посмотрел на «психа», но, решив, что «психи» – они психи и есть, не стал уточнять, зачем были сказаны эти слова. Тимофей в «больничку» вернулся ближе к вечеру. Решил, что раз здоровье – главное, то надо поехать пообедать в какое-нибудь приличное место. Сел в свой «Мерседес»-купе, как был, в спортивном костюме, да и уехал. А в приличном месте повстречал коллег, юного форварда Сашу Беленького и полузащитника Клыкова. Хорошо посидели. Алкаш Клыков в нарушение всяческого режима собирался налечь на водочку и склонял к тому же юного Сашу. Но Тимофей это дело пресек. Зачем-то добавив дурацкую фразу доктора: «Главное – это здоровье». – Так для здоровья же! – резонно возразил Клыков. – По сто грамм. – Ну, если так приперло, только пиво. Смотри, дровосече, тебя же в «основу» опять не поставят. Завтра же опять на стометровке умирать будешь. – А что у тебя там? – Клыков неопределенно повел бровями, имея в виду «больничку». – Туфта, – честно ответил Онищук. Беленький поспешил влезть с нескромной фразой, что Президенту, наверное, деньги некуда девать, но старшие товарищи переглянулись и одернули юношу: – Ты деньги Президента не считай. – Да я что? Я так. – И так нельзя. Ни на поле, ни в жизни, – серьезно разъяснил Онищук. – Это я тебе как капитан говорю. – Рано еще звездочку ловить, – поддакнул Клыков, принимая из рук официантки запотевший бокал. Проводив девушку оценивающим взглядом, озвучил мнение: – Хорошая попочка, аккуратная. Потом поговорили о последнем концерте заезжей поп-зведы, о преимуществах испанских «шиповок» перед итальянскими, о предстоящей игре в квалификации Кубка европейских чемпионов. Клыков напирал на то, что на поле нужно быстрее бегать, а Тимоха – что больше думать. Юный форвард в разговоре не участвовал. Он оглядывался по сторонам и мысленно удивлялся, почему его не узнают официантки и не просят о встрече где-нибудь в ночной дискотеке. Наконец, Тимоха глянул на свои знаменитые часы: – Ну, ладно. Вы тут не упивайтесь. Я порулил в клинику. Там тоже режим. Как раз никакого режима с сегодняшнего дня в «больничке» не было. Жека махнул на все рукой, санитарам наставлений на ночь и завтрашний день не оставил. Сами медбратки были уже укрощены Артемом и буквально с собачьим вниманием заглядывали ему в рот – что он еще такого умного скажет, чтобы вовремя поддакнуть или еще как-то к месту подшестерить. Поэтому ближе к вечеру в ординаторской, что в еще недавние времена было решительно невозможно, собралась теплая компания пациентов и их охранников. Рыжий выставил было литр спирта. Артем решительно возразил. Но тут закапризничала Светлана и сказала, что после всего пережитого, после всех, как она сказала, сотрясений, девушке просто необходимо расслабиться. Гуру Федор тоже буравил бутыль острым, заинтересованным взглядом. Артем пожал плечами, и Рыжий с радостной улыбкой принялся разливать спирт по чашкам, профессионально разбавляя дистиллятом. – Ух, пошло! – приняв дозу, гулко ухнул гуру Федор. – Живительная сила! Огненной сущности силища! Давай еще, друг, наливай. Вон его, дьявола, скока. Организм целый год ждал. Иссохся весь. – Ой, иссохся! – пискнула Светлана и ткнула гуру локтем. – Такой, прям, видный мужчина. – Да, есть такое дело, – расправил плечи гуру Федор. – У меня, знаешь, сколько жен было? Сто двадцать две жены! – Ни фига себе ты травишь, дедуля, – не поверила Светка. – Это что же? Ты их всех регистрировал? – Ну, регистрировал не регистрировал… Во-во, – одобрительно кивнул он Рыжему. – За союз наш сердечный! И за эту цветущую отроковицу! – За меня, что ли? – За тебя, любушка. Гуру Федор закинул руку на плечо отроковице. – Давай я тебя поцелую. – Ага, щас. – Светлана ловко вывернулась. – Пусть лучше Темчик меня целует. Правда, Темчик, ты меня поцелуешь? – Поцелу-ует, – великодушно махнул рукой Федор. – Но не сейчас. И поцелует, и приголубит… – Та ну? – Светлана повернулась к Артему. – Вот тебе и «та ну». Я слово верное говорю. Охоч наш праведник до бабского полу. – Я хочу, чтобы по любви! – кокетливо прищурилась Светлана, взгляд ее сделался темным и преступным. – Ну вот, и здесь пьют. Добрый вечер всем. – В дверях ординаторской возник Тимофей. Вернувшись из ресторана, он закрылся в своем боксе и смотрел кубковый матч бразильских команд. Бразильские «дровосеки» ходили по полю пешком, изредка и нехотя демонстрируя свою знаменитую технику. Тимофей подумал, что не стоит покупать в команду вот таких вот бразильских легионеров. Лучше «цыган», так в команде «Забойщик» называли румын, югославов и болгар. А потом телевизор мигнул и выключился. Тимофей потыкал в кнопки пульта, обозвал хозяев «больнички» потными дровосеками, зачем-то подергал туда-сюда штепсель в розетке. Не помогло. Тимофей махнул рукой, огляделся по сторонам – чем бы себя занять. К его удивлению, на стене, над диваном, прямо сквозь обои стала проступать «Лунная ночь в Феодосии». Со всеми трещинками-кракелюринами, в массивном багете, маслянисто отблескивающем золотом. Тимофей подхватился и упругим прыжком подскочил к стене. Ухватился за угол багета, ощутил пальцами рельеф лепнины. |