Книга Херувим. Книга I, страница 33 – Полина Дашкова

Наконец что-то глухо треснуло. Стас покачнулся, чуть не свалился, и в его дрожащих руках остался кусок арматуры длиной около метра, кривой и такой ржавый, что ладони порыжели. Он содрал покрывало, одеяло, простыню, все это, вместе с куском арматуры, запихал в мешок. Несколько секунд задумчиво глядел на дыру в матраце, потом, испустив хриплый животный стон, опустился на пол возле мешка.

Неизвестно, сколько времени он просидел бы так, обхватив колени и слегка покачиваясь, но опять зазвонил телефон. Стас вскочил, бросился мыть руки. От мыла кожу защипало, он увидел, что ладони у него ободраны до крови, нашел в шкафчике бутылку перекиси и стал лить на руки, не чувствуя жжения. Затем вернулся в кабинет, подошел к книжному шкафу. Там внизу была тумба с дверцами, внутри, среди прочих вещей, стояла большая деревянная шкатулка. Он быстро нашел то, что искал, - одну из своих старых телефонных книжек. Трясущимися руками пролистал и остановился на нужной странице.

Через пять минут, выкурив на кухне сигарету, послушав нудное телефонное треньканье, он поднял трубку, тут же опустил ее, опять поднял и набрал номер, по которому не звонил больше пятнадцати лет, а вернее, вообще никогда не звонил.

Он не ожидал, что ему ответят, однако почти сразу услышал дребезжащий старушечий голосок.

- Здравствуйте, - произнес Стас, хрипло откашлявшись, - это квартира Михеевых?

- Переехали они, - ответила старуха.

- Куда, не знаете?

- Не знаю.

- А номера своего не оставили?

- Вроде оставляли, да я вижу плохо, погоди, сейчас очки найду. Он тут, на календаре записан.

Было слышно, как она положила трубку рядом с телефоном, как зашаркали тапки. Стас ждал, пытаясь унять сердцебиение. Пульс у него был не меньше ста ударов в минуту, он стал дышать как можно медленнее и глубже. Наконец старуха вернулась и с пыхтением спросила:

- Ну что, записывать будешь?

- Да-да, я слушаю!

Номер он запомнил наизусть, поблагодарил старуху и тут же позвонил. После первых гудков щелкнул сигнал определителя. Этот звук отозвался болезненным спазмом у Стаса в желудке. Через минуту ему ответил молодой приятный женский голос.

- Добрый день, - произнес он чужим надтреснутым фальцетом, - могу я поговорить с Юрием Павловичем?

- Кто его спрашивает?

- Меня зовут Петр Мазо, мы с Юрием учились вместе в Институте международных отношений. Тут возникла идея собраться всем курсом. Во-от... Ну и я хочу пригласить Юру на встречу.

Последовала пауза, которая была для Стаса невыносимой, и он поспешил заполнить ее глупейшим вопросом:

- А вы, простите, кто будете Юрке?

- Я буду Юрке родная сестра.

Стас вспомнил, что действительно имелась сестра. Тогда ей было лет двенадцать. Стало быть, сейчас около двадцати семи, но имя ее совершенно вылетело из головы.

- Петя Мазо... Да, я помню. Как вы живете? Чем занимаетесь? - спросила она.

- Ну, у меня все ничего, живу, работаю, - пробурчал он невнятно, - а что с Юрой?

- Плохо с Юрой, - вздохнула женщина, - вернулся давно, пять лет назад, весь насквозь больной. Его даже выпустили досрочно, на год раньше, из-за туберкулеза. Год жил на "химии", в Архангельской области, потом приехал в Москву. Долго лечился, ему дали инвалидность второй степени. Работы нет, семьи нет и здоровья тоже нет. Первое время держался, потом запил, очень сильно запил, опустился совсем. Не знаю, захотите ли вы видеть его на встрече выпускников. С ним довольно сложно общаться.

"Значит, он все-таки вернулся из зоны, - подумал Стас. - Почему его выпустили? Почему он там не сдох?"

Набирая номер, Стас очень надеялся услышать, что его бывший сокурсник Юра Михеев умер в тюремной больнице или, на худой конец, все еще сидит, ведь очень часто добавляют срок за всякие нарушения. Михеев наверняка там нарушал дисциплину...

- Хорошо, что Юрку освободили досрочно, - произнес он, насыщая чужой фальцет теплыми сочувственными нотами, - я ужасно рад за него.

- Да всего-то на год раньше, его вроде как умирать выпустили. Для отчетности, чтобы меньше смертных случаев в зоне,- печально вздохнула женщина.

- Нет, ну все-таки. Там один год за десять. Он с вами живет?

- С ним вместе жить невозможно. У меня дети маленькие. Мы с мужем сняли для него квартиру однокомнатную в Выхино. Телефона там нет, но адрес могу дать.

- Отлично. Я записываю, - выпалил Стас уже своим обычным низким баритоном, но сам не заметил этого. Женщина на другом конце провода тоже вроде бы не заметила, продиктовала адрес, затем спросила с легким смешком:

- Петя, вы что, серьезно собираетесь навестить моего братца-алкоголика?

Стас долго откашливался, наконец настроил голосовые связки на противный фальцет давно забытого толстяка Петьки Мазо и ответил:

- Почему нет?

- Замечательно! - обрадовалась собеседница. - И когда же?

- Ну не знаю, в ближайшее время. В трубке послышался мягкий мелодичный смех, почему-то знакомый и Стаса слегка зазнобило.

- Я сказал что-то смешное?--спросил о нервно передернув плечами.

- Да нет, что вы, я вовсе не смеюсь, вам показалось, я совершенно не смеюсь. - Она помолчала и вдруг заговорила очень быстро и звонко. - Понимаете, Юрка ни с кем не общается, все его забыли, может, он поэтому и запил. Вы помните, какой он был? Экзамены сдавал на пятерки, на гитаре играл, пел, всего Высоцкого наизусть знал. А как он анекдоты рассказывал, помните? Сдохнуть можно было от смеха, - она всхлипнула и шумно высморкалась. - Извините меня, Петя, я так рада, что вы позвонили, вспомнили о Юрке. Спасибо вам. Так когда же вы поедете к нему?

- Ну, возможно, прямо сегодня, - нерешительно протянул Стас, - да, наверное, сегодня. У меня как раз свободна вторая половина дня. А потом вся неделя будет забита.

- Я не знаю, Петя, мне неловко, честное слово. Дело в том, что я должна была как раз сегодня навестить его, но совершенно некогда. Вы на машине или на метро?

- На машине.

- Ничего, если я вас попрошу передать Юрке кое-какую еду и одежду? Мы бы встретились, где скажете, в любое удобное для вас время.

У Стаса неприятно сжался желудок, он потянулся за сигаретой. Отказаться было невозможно. Не мог он вот так, с ходу, придумать уважительную причину для отказа. Он закурил и попытался успокоиться, сказав себе, что она не помнит, как выглядит Петя Мазо, и тем более как выглядит он, Стас Герасимов. Ей было всего двенадцать, а им по двадцать один-двадцать два. Вот если бы она вознамерилась ехать к любимому брату вместе, тогда другое дело. А так, только вещи передать, встретиться мельком, это ничего...