Книга Каэхон, страница 40 – Максим Бражский

— Ну удачи, Райдо. Мог бы и с нами пойти, — немного обиделся я.

Он только усмехнулся и растворился среди деревьев. Я задумчиво проводил его, «смотря руками», потом покачал головой. Как всегда странный и неожиданный. Хм, когда я шел с ним в Обитель, когда мы были в Туманной, он не вызывал такого острого интереса, как сейчас. Тогда он был своим, каким-то родным. Старшим и мудрым. И простым. Сейчас же он казался мне загадочным, опытным… И в голову закралась мысль, что вполне возможен вариант, когда мы окажемся по разные стороны баррикад.

Вскоре проснулась Тайсама, чей чрезмерно крепкий сон меня разозлил. Мысли о Райдо ушли прочь — появились другие, более насущные. Хотелось перекусить, а запасы пищи подходили к концу. Зевнув, я обратился к Тай, приняв по возможности жалкий и голодный вид:

— Может, ты поохотиться сходишь? Я, так и быть, приготовлю, костер разведу…

— Я похожа на охотницу? — спросила возмущенно Тайсама.

Стройный силуэт, гордая осанка, копье в руках… Волосы и вуаль развевались на ветру, незнамо откуда взявшемуся среди высоких деревьев. Я улыбнулся и честно кивнул:

— Похожа. Прямо охотница из мифов… Из легенд о тех временах, когда боги были отнюдь не спящими. — Каэхон… — Тайсама вдруг смутилась.

Я рассмеялся и оборвал ее:

— Иди поохоться. Есть-то хочется!

— Ну ладно, — как-то подозрительно задумчиво согласилась девушка, бесшумно исчезая в лесу.

Ширра проснулся с трудом, не без помощи моего кулака. Бедняге становилось все хуже и хуже в нашем климате… Хотя даже мне было странно: середина весны, а холодает. Вроде и снег уже сойти успел, а того и гляди, опять заморозки по ночам начнутся.

Вернулась Тайсама с добычей в виде пары мелких животных. Как я потом понял, это были зайцы. Развести костер особого труда не составило, как и приготовить еду: камень Огня превосходно помог мне равномерно обжарить мясо. Не пришлось даже искать вертел — камень Воздуха позволял удерживать тушки над огнем.

Стряпня дала мне повод попрактиковаться в управлении стихиями — раньше я не мог использовать сразу несколько камней и приходилось прерывать контакт с одним камушком для использования другого… За едой разговор как-то не клеился. Ширра больше был озабочен попытками согреться: дошло до того, что он использовал свой камень Иллюзий, внушая себе, что на самом-то деле ему тепло. Тайсама сидела какая-то задумчивая, а я не мог понять ее эмоции. Пришлось молча поглощать зайца…

Затем наш путь продолжился.

И вновь ко мне пришел сон. Почти тот же самый, вернее, его продолжение… Тот же голос… Гость прекрасно помнил предыдущую беседу. На этот раз он удосужился поздороваться…

— Здравствуй, Каэхон! — Голос был все таким же: насмешливым, но вполне дружелюбным. — Спишь?

— Странный вопрос, — хмыкнул я. — Или ты мне наяву мерещишься?

— Да кто меня знает, — с сомнением произнес Гость. — Ладно, давай, что ли, я по делу выскажусь.

— Нет, я лучше сначала вопрос задам, — перебил я его. — Кто такой Райдо?

— Это путник, — усмехнулся голос, — Не кхае. Но и человеком его уже назвать сложно. Я бы подумал, что он полукровка, но у человека и абаттца детей быть не может. А так — смешной и интересный персонаж. — Ему можно верить?

— Людям вообще нельзя верить. Я ответил на твой вопрос, теперь смирись — Гость говорить будет! — торжественно произнес он и сменил тон на обыденный. — В общем, подумал я на досуге и решил: надо отменить в сем мире магию.

— Что? — переспросил я. Тут до меня дошел смысл высказывания Гостя. — ЧТО?! Это как это, магию отменить? И главное — зачем?

— Как? Ну пока решаем. Ты же знаешь, что магия — это всего лишь общение с камушками, которые управляют материей, сознанием… Абаттцы, по сути, те же камни Магов.

— И?

— Ты тут мне не икай! А слушай дальше. Мне удалось подобраться к тем нитям, что связывают камни и плоть мира… Правда, возникает тут одна маленькая неприятность.

— Какая же?

— Кхае тоже теряют свою магию.

— Это же глупо. Магия кхае сильнее, лишь она сможет привести к возрождению Абатты! — пылко возразил я. — Она уже не справилась однажды, — возразил Гость. — Вся эта магия. Боги посильнее оказались. — Но, лишая мир магии, ты лишишь кхае единственной защиты от богов.

— Напротив. Без магии Спящих богов не пробудить. Да и почти все их вмешательство — наполовину магия.

— По-моему, это плохая идея, — не сдавался я. — Лишая кхае магии, ты лишаешь их основного преимущества…

— Я сделаю абаттцев сильнее, Каэхон. Конечно, сильные стороны порождают слабые, к примеру, магия кхае ограничивает рождаемость нашего народа.

— И что? Ты сделаешь нас сильными, почти неуязвимыми воинами?

— Ну, — протянул Гость. — Именно это я и хотел сделать. А что тебе не нравится?

— Магия давала возможность Абатте существовать мирно, — пояснил я. — Смотри, возьмем те же Горки и старого кхае-алхимика. С помощью магии он превратил простой городок в настоящий рай!

— Я бы не был столь категоричен, но соглашусь, — немного недовольно произнес голос. — И что же ты предлагаешь?

— Оставь магию. И дай абаттцам самим действовать.

— Ждать, наблюдая, как мой народ умирает? — резко спросил Гость. — Я довольно долго этим занимался, надеясь, что вы сможете справиться сами. Я не вмешивался с того самого дня, как мой город поглотил водоворот… Не мог вмешаться: не хватало сил. Но я не могу бездействовать сейчас, когда есть возможность. — Вдруг Гость резко оборвал себя, послышался смешок. — Впрочем, что это я перед тобой исповедуюсь?

— Да Спящие боги тебя знают. — Во сне я попытался пожать несуществующими плечами. — Может, давно ни с кем не общался?

— Скорее всего, — согласился он. — Ладно. С магией повременим. Но подумай, Каэхе деГах, над другими идеями…

— ДеГах? — спросил я. — Может, на этот раз ответишь, что это значит?

Раздался тихий смех. Я проснулся.

Тайсама не спала. Она размеренно натачивала свое орудие убийства, скучая. Вжик-вжик. Казалось, она была полностью поглощена своим занятием, иначе бы заметила, что я не сплю. В ней преобладала задумчивость, наверное, размышляла над заданием.

— Тай, — окликнул я ее, — что, не спится?

— Проснулся? — удивилась она. — Спишь крепко в последнее время, даже зависть берет. Мне не спится. В лесу много звуков, запахов, которые напоминают мне мой дом.

Я кивнул, а потом прислушался к себе, к своему сердцу. Замок Клена… Грусть отдалялась, воспоминания становились все более расплывчатыми. Лесная крепость вдали от городов все меньше напоминала мне дом. В сердце моем возникал образ Абатты — большого, светлого города, чьи белые, стройные башни вздымались ввысь, соединяясь хрупкими мостиками, похожими на паутину… Я помотал головой: какие-то странные мысли. Ложные воспоминания.