Онлайн книга «Ядовитая кровь»
|
Маг снова провел рукой в воздухе, и козаки, едущие по степи, приблизились, будто смотрел сейчас на них Приблуда в самую сильную подзорную трубу, гораздо сильнее, чем ту, что видел он у одного полковника. Лица козаков были покрыты пылью, одежда, оружие тоже запорошены. На лицах – пот. – Ты не знал, что они идут следом? – спросил Степной Орел. – Вы были наживкой. Вы были червяком на крючке, только я не рыба. Маг засмеялся. – Столько жертв, столько боли – и все напрасно. Он врал, – маг указал пальцем, унизанным перстнями, на стонущего от боли Волка. Солнечные зайчики от перстней весело прыгнули по камням. – Тебя привели, как доказательство, чтобы я поверил. Но ты ведь действительно видишь источник. Желтое пламя гудело вокруг Приблуды, вибрировало внутри него. – Прости, сынок, – прошептал Чугайстр сзади. – Он не из Литвы, ведь верно? – спросил Степной Орел. – Вы забираете детей из семей и отдаете их в чужие руки только для того, чтобы никто не мог пресечь передачи по наследству этого умения, уничтожить людей, способных прозреть и даже видеть источник. Напрасно вы все мне это сказали. Теперь я знаю, что искать. Я знаю, где искать. Козаков было пять сотен. Приблуда узнавал их. Кажется, мелькнуло лицо Звыняйбатька. И старый Охрим тоже пошел в поход? Это он с сыновьями? Комок подступил к горлу Приблуды. Его семья... Где его семья? Почему его лишили матери и отца, лишили родного дома, сделали Приблудой? Тем, кто приблудился, не родным, тем, кто никогда не станет родным... Приблуда застонал, отворачиваясь. – Смотри, – приказал Степной Орел. – Они уже почти подошли. Они думают, что их колдуны их скрыли? Я в своей крепости и возле источника. И нет силы, способной это изменить. Каждый, в ком я почувствую силу, – умрет первым. Еще немного, смотри... Чугайстр бросился на мага. Связанный, окровавленный, он попытался толкнуть мага вперед, сквозь зубцы, но джинна успел раньше. Узкий изогнутый клинок полыхнул в его руке, и Чугайстр упал. Нога его отлетела прочь, кровь потекла по камням. Джинна наклонился к кричащему от боли старику, в ладони его загорелся огонь. Кровь на культе вскипела и, чернея, запеклась. – Ты еще не умрешь, – сказал маг. – Не сейчас. Степной Орел протянул руку, словно хотел дотронуться до козаков... Они были рядом, совсем рядом, до них можно было дотронуться... Маг полоснул ребром ладони, словно кинжалом. Молодой козак, что-то говоривший своему товарищу, дернулся, прижал руки к горлу и мешком повалился с коня. – Вот так, – сказал маг. – Жарко, безжалостное солнце. Он умер. Бывает. А вот этим... Маг сжал кулак и ударил перед собой – четверо козаков разлетелись прочь, словно шарахнула в них невидимая каменная глыба. – И еще! Полыхнул огонь прямо посреди замерших от неожиданности козаков, разом вспыхнула одежда, волосы, плоть... Приблуде показалось, что он слышит крики сгорающих заживо. Один, два, десяток живых факелов бежали по степи, сталкивались и падали, догорая неподвижно. Черные дымы потянулись к небу, встали надгробьями над сгоревшими. Приблуда зажмурился, почувствовал, как силы оставляют его, как тело его превращается в сосуд, наполненный отчаянием и страхом, гневом и яростью. Броситься на мага, пусть не слушаются руки, пусть нет сил – броситься, попытаться, как Чугайстр... проклятый обманщик. И вдруг все исчезло: ярость, гнев отчаяние, страх – все. Осталась пустая оболочка от Приблуды. Ничего не было у него в душе. И самой души не было. Не было, не было, не было... Приблуда медленно опустился на камни, на раскаленный солнцем каменный пол. Все проносилось мимо него. И желтое пламя, и стоны Чугайстра, и смрад сгоревшей плоти Волка. Приблуда проваливался в бездонную пропасть, все глубже и глубже, в самое сердце земли. Темнота сжала выгоревшее небо, скомкала его в небольшой круг. И совсем раздавила в безжалостном кулаке. * * * Влад вскрикнул и проснулся. Он вырубился. Задумался, а потом не заметил, как уснул. Проклятый цветок. Проклятый сатра. Влад посмотрел на часы – восемь часов. Он проспал еще час. Сейчас он встанет с дивана, откроет балконную дверь, вышвырнет хитрое сплетение хрупких жилок прочь, в темноту, в дождь, ставший вечным. Где-то там по городу рыскает художник, ставший убийцей. Где-то Серый пытается найти выход, мечется, разыскивая трупы, и придумывает выход из этой ловушки. Где-то там неизвестный, заваривший всю эту кашу... Что он делает? Удовлетворенно потирает руки? Кусает пальцы в ужасе, что все разваливается? Или давно уже забыл о том, что приказал, думает совсем о другом?.. Наслаждается жизнью? – Найти и наказать, – пробормотал Влад, но вышло у него это вяло и неуверенно. – Найти, – сказал Влад. – И наказать! – выкрикнул Влад. – Ты что-то сказал? – из-за закрытой двери спросил Руслан. Руслан. Что он тут делает? – Что ты тут делаешь? – спросил Влад, вставая с дивана. – Я тут пью чай, болтаю с ребятами... – Руслан открыл дверь, вошел в комнату. – Я включу свет? – Давай, – разрешил Влад, прикрывая глаза. Щелкнул выключатель. – Добрый вечер, – сказал Руслан, усаживаясь в кресло. – Ты снова спал? – Я запрещал тебе приезжать, – сказал Влад, стараясь не смотреть на цветок сатра, лежащий на диване. – Пошел ты в жопу со своими запретами, – спокойно ответил Руслан. – С чего ты решил, что имеешь на это право? – Запрещать? – уточнил Влад. – Умирать в одиночку, – пояснил Руслан. – Без комментариев, – буркнул Влад. – Засунь себе свои «безкомментариев» знаешь куда? – Алгоритм мне понятен. – Вот и славно. Ты знаешь, что час назад сообщили еще об одной смерти? Я не видел ни тело, ни фотографию, но говорят, что в кармане листок клетчатой бумаги с надписью: «Плюс один». Я решил, что это к нашему списку. Нет? – Похоже. Серый не объявлялся? – Дался тебе этот Серый... Вокруг много разных существ и поинтереснее. Знаешь, на кого работает господин Салунский? – Ты о Шкворне? Кто этого не знает? Все знают. – И что о нем все знают? – Авторитет. Суперавторитет. Четыре ходки от звонка до звонка. Был коронован. Держит наркоту, проституток, оружие – все держит. Абсолютно. Понятно, что он за всем этим, но ничего конкретно предъявить не получается. Сидит в своей берлоге, из города не выезжает, на сходки не ездит, посторонних не принимает. Потихоньку подмял под себя большую часть области. О покушениях на него я не слышал... |