Книга Пламя Победы, страница 38 – Тимур Туров

«…чертова баба»! – прибавил джинна уже про себя.

– Ладно, входи, – смилостивилась Регина.

Домофон запиликал, и Александров распахнул дверь.

В подъезде ощутимо воняло кошками.

– Она в самом деле специалистка? – с сомнением в голосе поинтересовался Денис, не решаясь прикасаться к засаленным перилам.

– Она видит немного и недалеко. И… витиевато. Но зато всегда точно, – отозвался Александров.

Они поднялись на последний этаж, и Александров позвонил в дверь. Звонок издал резкий, неприятный звук – такой пробудит от самого крепкого сна.

Дверь открылась, и на пороге появилась высокая рыжеволосая женщина в длинном желто-зеленом платье, напоминавшем сари. Сколько ей лет, сказать было очень сложно, могло оказаться от двадцати пяти до сорока пяти, по человеческим меркам.

– Здравствуй, дорогая. Пустишь? – вальяжно произнес Александров.

Хозяйка, выглядевшая заспанной и недовольной, молча посторонилась. Гости прошли в довольно грязную прихожую, заваленную всевозможным хламом: картонными ящиками, пустыми бутылками и даже автомобильными камерами.

По стенам, обклеенным обоями неопределенного цвета, были развешаны многочисленные фотографии котов, кошечек, котят разных размеров и окраса. На полу лежал коврик, а точнее – половик с рисунком из черных и бордовых кругов. Направо отходил небольшой коридорчик, из которого вели две двери: в ванную и туалет. Заканчивался коридорчик еще одной дверью – белой, с непрозрачным узорчатым стеклом. Она была закрыта.

– У тебя кто-то есть? – насторожился Александров.

Хозяйка бросила на него такой взгляд, словно он сказал небывалую нелепицу: ну кто у нее может быть?

Регина жестом пригласила гостей за собой в комнату.

– Обувь не снимайте, – шепнул Александров Денису.

– Она что, немая? – кивнул сатра в сторону хозяйки, забыв, что они только что разговаривали с ней по домофону.

– Просто молчаливая, – ответил джинна.

Комнат было две, и первая, большая, выглядела захламленней прихожей. Тут вдобавок ко всему высились груды поломанной мебели: спинки стульев, диванные подлокотники, ножки от стола, продавленные кресла с вытертой обивкой, ощетинившиеся пружинами. На вершине пирамиды из мебели сидел огромный рыже-черный котяра с длинными, толстыми, с гитарную струну, усами. Он таращил на незваных гостей круглые желтые глаза. У стены, под пологом, стояла кровать, и другой целой мебели здесь не было.

Вторая комната была поменьше. На входе висели привязанные к притолоке китайские колокольчики – от злых духов. Денис зацепил головой колокольчик и досадливо поморщился от звона: слишком банальной казалась эта штуковина. В комнате едва помещался разложенный диван-книжка, на удивление целый и даже относительно чистый – возможно, благодаря темной обивке – и узкий прямоугольный столик под окном. На столике веером были разложены длинные палочки, напоминавшие ароматические, по бокам стояли две прозрачные пирамидки, а посредине – что-то круглое, зачехленное, на подставке. Напротив дивана, куда хозяйка, опять-таки молча, усадила гостей, висела застекленная полка, до отказа забитая книгами, каких полно на любом развале или в магазине: народная медицина, диагностика кармы, гороскопы, тесты и даже «Клиническая психиатрия».

Заметив недоуменный взгляд Дениса, Александров тихонько пояснил:

– Регина раньше работала психологом в какой-то конторе. А теперь вот…

Встав напротив гостей, хозяйка скрестила руки на груди и замерла.

– Регина, – откашлявшись, начал Александров. – Ты знаешь что-нибудь про источники? Почему они погасли?

Провидица впилась глазами в сородича, а затем медленно покачала головой.

– А сможешь узнать? Нас интересует все: кто это сделал, зачем, как и чем все это кончится.

Хозяйка повторила жест.

– Но почему? – воскликнул Александров. – Мы заплатим, не беспокойся.

И снова отрицательное движение головой.

– Я же говорил, не надо было приезжать, – не скрывая досады, произнес Денис и поднялся с дивана. – Потерянное время. Идемте, господин Александров.

Джинна тоже поднялся, с упреком глядя на Регину, стоявшую в той же позе. Незадачливые визитеры прошли в прихожую и, не прощаясь, хлопнули за собой дверью. Провидица тут же направилась к кухонной двери и открыла ее.

За овальным столом, накрытым большой плетеной салфеткой, сидели, застыв в напряжении, Илья и Карим.

– Они ушли, – низким голосом произнесла ясновидящая.

Карим облегченно вздохнул.

– Кто это был? – спросил Илья.

– Один джинна, а другой сатра, – ответила Регина. – Они хотели узнать про источники. Все нынче хотят узнать про источники, не вы одни. Но я всем отказываю.

Она включила металлический чайник, который, единственный во всем доме, сиял ослепительной чистотой.

– Почему? – осторожно спросил Илья.

– Не хочу лезть в эти дебри, – пояснила провидица. – Мне это не нравится.

– А нам? Нам вы тоже не скажете?

С такой интонацией Карим обычно разговаривал с пациентками, когда назначал какую-нибудь неприятную и болезненную процедуру. «Ну разве вы не потерпите ради меня?» – говорил он и смотрел на несчастную такими глазами, что она начинала чувствовать себя счастливой и, разумеется, соглашалась.

Регина взглянула ему прямо в глаза. Ему стало неуютно от ее острого взгляда.

– Тебе скажу, Карим Сатин. Пойдем. Твой друг подождет здесь.

Она медленно повернулась и, качая бедрами, неслышно направилась в комнату. Карим поднялся – следовало радоваться, но ему было не по себе.

– Иди-иди, – шепнул, подмигивая, Илья. – Потом расскажешь.

Сатин замахнулся, делая вид, что хочет его треснуть, потом поспешно направился вслед за провидицей.

Она стояла у стола лицом к занавешенному жалюзи окну.

Карим в нерешительности остановился на пороге.

– Закрой дверь, Карим Сатин, – не оборачиваясь, произнесла женщина.

Он повиновался.

– Выключи свет и подойди.

Все больше чувствуя себя не в своей тарелке, Карим выполнил и эти указания. В комнате не стало совсем уж темно: на столе горели несколько длинных свечей. Подойдя, Сатин остановился за спиной у Регины.

– У меня очень мало сил, – произнесла она, не оборачиваясь. – Мне нужна чужая аура, чтобы видеть.

– Что нужно делать? – слегка охрипшим голосом спросил Карим.

– Просто не отходи. И молчи.

Регина сняла чехол с круглого предмета: это оказался хрустальный шар, вернее, многогранник. Он переливался в свете свечей.