Книга Амулет дракона, страница 23 – Вольфганг Хольбайн, Торстен Деви

— Что это значит? — спросил Зигфинн.

— Это значит, что все в порядке, — объяснил Данаин.

Кальдер развел руками.

— Добро пожаловать в Гренн. Последнее пространство свободы в тюрьме, которую Хурган называет своим королевством!

Бруния была удивлена тем, что повстанцы живут у всех на виду. Впрочем, крыши приземистых хижин были покрыты травой и листьями, так что сверху казались незаметными. Удивительным было и то, что тут жили не только воины, но и дети, женщины, старики. Кальдер заметил выражение лица Брунии.

— Не знаю, на что вы надеялись. Мы не войско, а жалкая кучка беженцев, скрывающихся от лап тирана. Откуда вам вообще стало известно о нас?

— Маленький человек по имени Петар рассказал нам о Солнечной долине, — ответил Зигфинн.

— Карлик! — радостно воскликнул Кальдер, и его спутники заулыбались. — Как у него дела? Он сможет доставить обещанное оружие?

Зигфинн не знал, как сообщить им правду, но его молчание было достаточно красноречивым. Кальдер все понял.

— Ох, — вздохнул повстанец. — Он хотя бы умер с честью?

— Его убили, когда он спасал нашу жизнь, — сказала Бруния.

— Тогда почтим его поступок радостью жизни. — Кальдер хлопнул в ладоши. — Сегодня вечером устроим праздник.

Хурган уже вышвырнул из своей спальни девушек, которых ему каждый вечер приводили воины. Изнасилованные и опозоренные, они сейчас подходили лишь для его людей или толпы в городе. Их прекрасные тела и чистые лона быстро утолили его страсть, которую разжечь было не так-то просто. Так девушки выполнили свой долг. Сейчас Хурган лежал на шелковых простынях в своей постели, сжимая в руке золотой кубок, из которого на пол капало густое вино.

Его тело старело, но это происходило медленно и не приносило ему боли. Такова была часть сделки. Мышцы Хургана сохраняли силу, а глаза — зрение, но внутри что-то гнило, и все меньше становилось того, что могло вызвать у Хургана страсть.

Чего еще желать, если у тебя и так все есть? Иногда Хурган думал о том, не разрушить ли ему от скуки все королевство, вытравив последние огоньки жизни в безумном стремлении к идеалу. После этого он уселся бы на трон и стал ждать, пока пройдут столетия. В тишине и покое?..

Хурган недовольно покачал головой. Вот еще! Он был неоспоримым властителем королевства, обещанного ему нибелунгами и богами. Он был королем, императором, самой судьбой.

— Твоя власть пуста, — послышался тихий голос, и, прежде чем Хурган успел отреагировать, сильная рука прижала его горло к кровати. — И конечна.

Тиран попытался посмотреть на нападавшую, которой он не мог сопротивляться. Черные длинные волосы обрамляли бледное лицо с мертвыми глазами.

— Гляди-ка, — усмехнулся Хурган, — а ты изменилась. Я помню времена, когда мы были союзниками.

— Мы никогда не были союзниками, — отрезала Видящая. — Лишь однажды мы с тобой преследовали одну и ту же цель. Тогда я была более слепой, чем сейчас.

— Что тебе нужно?

Ее голос слегка дрожал.

— Предупредить тебя. Сто подложных лет — это более чем достаточно. Твое время истекает.

— Ты не можешь убить меня, — возразил Хурган. — В этом мире у тебя нет власти. Да, твоя рука сейчас на моем горле, но ты не сможешь меня задушить.

Он был прав, и Видящая это знала.

— Не мне суждено наказать тебя. Так было и так будет.

— Ты имеешь в виду три искры? — Король хрипло рассмеялся. — То, что не должно было оказаться в этом времени и все же находится здесь?

Видящая отпустила его горло.

— Нам известно об этом, — послышалось из темного угла комнаты.

Гадарик. Он появился так же бесшумно, как и Видящая, а ведь она не рассчитывала встретить его здесь.

— Ты же не думала, что мы не узнаем об этом… досадном недоразумении, — продолжил советник.

— Это недоразумение уничтожит вас, нибелунгов, ибо такова ваша судьба, — заявила Видящая.

Отступив в тень, она растворилась в воздухе.

Гадарик удовлетворенно улыбнулся. Этой старой карге их не запугать.

— Кто бы мог подумать, что именно она попытается еще раз вмешаться в уготованное судьбой?

Король громко рыгнул.

— Не стоит ее недооценивать. А теперь оставь меня одного.

Покорно кивнув, Гадарик поспешно ушел. Хурган задумался. Конечно же, эти три искры из другого времени вредили его планам. Да и что это вообще такое, эти три искры? С другой стороны, это пробуждало хоть какой-то интерес. Впервые за долгое время Хурган почувствовал что-то вроде возбуждения и азарта, словно ему бросили вызов.

Он позвал своих стражников и приказал им принести вина и привести еще девушек.

Данаин объяснил Зигфинну, что повстанцы устроили праздник не из чистой воли к жизни. Для них это было чем-то вроде огонька во тьме. Им хотелось отвлечься от уныния, царившего в королевстве, и всеобщей безнадежности, поэтому вечером на хижинах появились яркие флаги, на кострах жарили дичь, повсюду раздавался смех.

Зигфинн и Бруния, вначале наблюдавшие с сомнением за этим странным оазисом человечности в бесчеловечном мире, позволили празднику увлечь себя. Они танцевали вместе со всеми, хотя Зигфинн делал это достаточно неуклюже, пили, знакомились с новыми людьми. Повстанцы дали им более простую одежду, в которой они меньше бросались в глаза, ведь дорогие одеяния, привезенные из Исландии, привлекали к себе внимание.

Выпив пару кружек пива, которое она переносила удивительно хорошо, Бруния направилась к Ауде. Эта женщина была предсказательницей родом из королевства франков и утверждала, что при помощи каменных рун может предсказывать судьбу.

— Ты действительно можешь увидеть то, что произойдет? — спросила Бруния и села перед молодой женщиной, скрестив ноги.

Ауда рассмеялась. Она и сама уже выпила немало.

— Боги посылают мне слова прямо… ик!.. в камни!

Подбросив в воздух пригоршню небольших дисков с вырезанными на них рунами, она затем разложила их на песке в соответствии со сторонами света.

— Страсть, — провидица хихикнула, как маленькая девочка, — бушующая страсть! Твое сердце бьется лишь для одного!

Бруния покраснела, хотя в глубине души понимала, что все это глупости.

— Свое сердце я и так чувствую. Но какова наша судьба? Что нас ждет?

Ауда подвигала руны туда-сюда.

— Он не просто мужчина, милый твоему сердцу. Он — твоя судьба. Ты будешь принадлежать ему и примешь в себя его жизнь.

Сердце принцессы забилось быстрее.

— А он чувствует то же, что и я?

Провидица опять подбросила камни.