Книга Сожжение Просперо, страница 70 – Дэн Абнетт

— Степень твоего изумления, Ахмад Ибн Русте, — прожурчал рунный жрец, не открывая рта, — отражает твое бессознательное презрение к Шестому легиону Астартес.

— Презрение? Нет…

— Ты не в силах его скрыть. Мы варвары, арктические дикари, модифицированные генетическим путем, снабженные военной техникой, чтобы выполнять неприятную работу для наших более культурных повелителей. Это общепринятое мнение.

— Я ничего подобного не говорил, — запротестовал Хавсер.

— И даже не думал, по крайней мере сознательно. Но в глубине твоей души живет чувство покровительственного превосходства. Ты цивилизованный человек, и ты прилетел, чтобы нас изучать, словно какой-нибудь магос биологис. Ты наблюдаешь за неким примитивным племенем. Мы ведь похожи на зверей и слушаем шаманов. И вдруг… Великая Терра! Неужели шаманы обладают реальными способностями? Истинными силами? Неужели это не просто годи с бубенцами и погремушками, одуревшие от грибов и воющие на луну?

— Псайкеры, — прошептал Хавсер.

— Псайкеры, — эхом повторил Аун Хельвинтр.

Теперь он улыбался и разговаривал обычным голосом.

— Я слышал, что в некоторых легионах действительно есть псайкеры, — сказал Хавсер.

— В большинстве легионов они есть, — поправил его Хельвинтр.

— Но ведь такие случаи происходят чрезвычайно редко. Мутация…

— Мутация, в результате которой появляется псайкер, это бесценное достояние нашей расы, — заявил Хельвинтр. — Без псайкеров мы были бы навеки прикованы к Терре. Великие Дома навигаторов позволяют нам раздвинуть границы. При помощи астропатов мы получили возможность общаться через бездну. Но нельзя пренебрегать осторожностью. Необходим строжайший контроль.

— Почему?

— Потому что если мысленный взгляд проникает повсюду, нельзя предугадать, что посмотрит на тебя в ответ.

Хавсер поднялся и встал перед рунным жрецом.

— Какую цель преследовала эта демонстрация? Или ты хотел только напугать меня?

— Целью был страх. На какое-то мгновение ты подумал, что стал жертвой жестокой магии. Какого-то зла. Той ночью, много лет назад, у мертвого собора ты чувствовал то же самое.

Хавсер пристально посмотрел на жреца.

— Мне доступны твои воспоминания, которыми ты поделился с Длинным Клыком, — поведал ему Хельвинтр.

— Ты хочешь сказать, — заговорил Хавсер, — что мой коллега Навид Мурза был псайкером, а я об этом не знал?

— Скальд, ты прибыл из общества, которое признает и использует псайкеров. На Старой Терре ты встречал их чуть ли не каждый день. Разве ты узнавал их всех? А на Фенрисе можешь ли ты отличить напыщенного жреца от человека, который действительно наделен особым даром?

Хавсер поджал губы. Ответа у него не было. Хельвинтр наклонился и заглянул в его глаза.

— Дело в том, что твой коллега, вероятно, не был псайкером. Он обнаружил доступ к чему-то еще. И в этом весь смысл. В этом урок. Способности псайкера не существуют сами по себе. Они дают возможность привлечь более могущественные силы. И это просто другой путь к тому же самому «чему-то еще». Лучший путь. Более безопасный. Но даже на этом пути кроются ловушки. Если угодно, ты можешь назвать злом любое колдовство, осуществленное без жесткого псайкерского контроля.

— Послушать тебя, так я живу во вселенной магии, — заметил Хавсер.

— Так и есть, — согласился Хельвинтр. — Разве это не согласуется со всеми чудесами и ужасами?

— А как насчет кинжала? Это был тот самый кинжал.

— Он не был тем же самым. Но нечто хотело, чтобы ты так подумал. Нечто хотело, чтобы ты думал, будто Шестой легион Астартес манипулировал тобой и вторгся в твою жизнь в какой-то точке прошлого. Нечто хотело уничтожить твое доверие к нам и сделать нас врагами.

Он снял со стенда атам и показал его Хавсеру.

— Вот этим кинжалом пользовался Огвай. Ты его узнаешь, не так ли?

— Да, — подтвердил Хавсер.

— Ему придали сходство с тем клинком, который ты помнишь. Нечто проникло в твои воспоминания и изменило их, чтобы настроить против нас.

Хавсер непроизвольно сглотнул.

— Но что могло сотворить это? Кто на такое способен?

Хельвинтр равнодушно пожал плечами, словно ему было все равно.

— Возможно, это тот же самый, кто научил тебя говорить на ювике и вургене, как только ты прибыл на Фенрис.

Хельвинтр поднял руку и призывно махнул, хотя Хавсер был уверен, что в этом нет никакой необходимости. Фит Богудар уже покинул тренировочную камеру и шел к ним навстречу.

В зале для учебных боев на одной из палуб «Нидхёгга» было ужасно шумно. Клетка, только что оставленная Богударом, лязгнула и отключилась, но большинство других камер все еще были заняты, и в них со скрежетом и гулом метались механически управляемые клинки и копья. На открытой палубе, выстланной матами, Волки в кожаных доспехах проводили схватки на костяных дубинках.

Богудар, как и все остальные, в своем кожаном одеянии был похож на человека с содранной кожей. Из прорези лоснящейся кожаной маски сверкали золотистые глаза с черными зрачками. Он тренировался с двумя секирами, но даже не вернул оружие на стойку, а принес с собой.

— Жрец? — вопросительно произнес он.

— Для тебя есть задание.

— Я готов, — кивнул Богудар.

Хельвинтр посмотрел на Хавсера.

— Скажи ему то, что говорил мне, — приказал он.

— Я никогда не был воином, — заговорил Хавсер.

Богудар насмешливо фыркнул.

— Это и так всем известно, — заметил он.

— Могу я закончить? — спросил Хавсер.

Богудар пожал плечами.

— Я никогда не был воином, но Влка Фенрика сочла нужным изменить меня, одарив силой и скоростью. У меня появились физические возможности, но нет навыков.

— Он хочет научиться держать оружие, — подсказал Хельвинтр.

— Зачем? — удивился Богудар. — Он наш скальд. Мы его защитим.

— Он так захотел, и это его выбор. Считай, что научить его защищаться — это часть нашего долга по его охране.

Богудар с сомнением посмотрел на Хавсера:

— Нет смысла обучать тебя всему. Мы выберем что-то одно и на этом сосредоточимся.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хавсер.

Секира представляла собой оружие с одним лезвием, посеребренным пласталевым навершием и метровой рукоятью, вырезанной из асахеймской кости. Отполированная костяная рукоятка отсвечивала желтоватыми бликами. Хавсер не имел представления, кость какого животного пошла на изготовление секиры, но ему сказали, что материал гибкий и прочный.