Книга Заговор красных генералов, страница 47 – Вадим Хлыстов

От раздумий господина фон Берна отвлек проводник, который, постучав в дверь купе, вежливо предупредил, что поезд прибывает в Берлин по расписанию через полчаса. Дитрих поблагодарил проводника и начал неторопливо собираться. Он уже придумал, когда и при каких обстоятельствах он произнесет требуемую фразу.

Телефон на столе исполнительного секретаря Коминтерна тихо зазвенел. Пятницкий оторвался от чтения документов, поднял трубку и устало сказал:

— Здесь Пятницкий.

Его собеседник, начальник шифровального отдела Коминтерна, в ответ произнес:

— Срочные шифровки, Осип Аронович. Одна от Харона, другая от Печатника. Тема написана общим шифром, текст — вашим личным кодом. Обе помечены «красной молнией». Необходима ваша личная шифровальная книга для декодирования.

Пятницкий взглянул на часы:

— Заносите через двадцать минут.

— Слушаюсь.

Ровно через двадцать минут помощник Пятницкого позвонил и доложил, что в приемной ожидает начальник шифровального отдела.

— Пригласите его.

Когда начальник отдела зашел, Пятницкий молча указал ему на стул возле своего письменного стола, подошел к сейфу, открыл его и достал толстую старую книгу. Так же молча передал ее своему подчиненному и коротко сказал:

— Начинайте.

Расшифровка заняла не менее часа. Закончив свою работу, начальник шифровального отдела так же молча отдал полученный текст и книгу Пятницкому. Тот взглянул на содержимое блокнота и изменился в лице.

— Вы все правильно расшифровали, товарищ Фридман? Уверены в этом?

— Так точно, Осип Аронович.

— Хорошо, идите.

Подождав, пока его подчиненный выйдет, Исполнительный секретарь Коминтерна набрал короткий номер на телефоне, стоявшем особняком на отдельном столике, и, дождавшись ответа на другом конце провода, проговорил:

— Товарищ Поскребышев, это Пятницкий. У меня важная информация для Самого. Прошу товарища Сталина завтра, — он снова посмотрел на часы, — нет, уже сегодня меня принять.

— Ожидайте у аппарата.

Через несколько минут молчания трубка в руках ожила. Голос Поскребышева сообщил:

— Товарищ Сталин ждет вас к 16:15, товарищ Пятницкий. Пропуск у коменданта Кремля заказан.

— Я понял, Александр Николаевич.

— До свиданья, Осип Аронович.

В телефоне послышались короткие гудки.

Пятницкий поднял другую трубку с выходом на своего помощника и тихо в нее сказал:

— Весь аналитический отдел и отдел прогноза на рабочие места. Всех архивистов тоже. Срочно. Начальники отделов должны быть у меня в кабинете ровно через час. Мне два стакана очень крепкого чая с сахаром. Исполняйте.

Положил трубку на аппарат, устало закрыл глаза и откинулся в кресле. Предстояло работать всю ночь. Сталин не любил пустых докладов без выводов и предложений.

В назначенное время свежевыбритый, подтянутый, но с залегшими под глазами глубокими тенями от бессонницы, Пятницкий докладывал генеральному секретарю:

— Хронология отправки шифровок такова, товарищ Сталин. Первой по времени была отправлена шифровка Печатника. Но она пришла с запозданием в два дня. Курьеру пришлось ехать в Данию из Германии и оттуда отправлять нам информацию по каналам Коминтерна. Вторым по времени ушло сообщение Харона из Франции. Обе шифровки поступили в наш отдел шифрования практически одновременно. По информативности они дополняют друг друга и позволяют получить объективную картину происшедшего. Обобщенная информация такова: Печатник, присутствовавший после собрания партактива НСДАП в Берлине на совещании у Геринга по вопросам безопасности, был свидетелем того, как Геринг задал вопрос заместителю начальника гестапо Пруссии фон Берну по поводу защиты интересов Германии в связи с отрезанностью Кенигсбергского анклава от остальной страны при существовании Данцигского коридора. В ответ на поставленный вопрос заместитель начальника гестапо посетовал на то, что в Данциге существенно возросла активность специальных служб Великобритании и Франции. Такая оживленность, по его словам, существенно влияет на безопасность страны. Сотрудники разведок Франции и Великобритании, работая под прикрытием дипломатических миссий и пользуясь дипломатическим иммунитетом, безнаказанно ведут свою подрывную деятельность в адрес Германии с территории Польши. В этой ситуации, со слов фон Берна, тайная полиция вынуждена проводить энергичные контрразведывательные мероприятия. Фон Берн привел ряд примеров оперативной активности гестапо в Данциге и преподнес как явный успех задокументированную запись разговора двух военных из дипмиссии Франции. В результате записи была получена информация о том, кто на самом деле похитил так интересующие нас архивы Бурцева и РОВС. Ссылаясь на протокол записи, зам начальника Прусского гестапо выразил мнение, что документы были выкрадены по прямому указанию начальника французской Сюрте Насьональ при технической поддержке английской «МИ-6».

Он замолчал на мгновенье. Сталин, во время доклада равномерно вышагивавший из одного конца кабинета в другой, остановился, выжидательно посмотрел на своего подчиненного и заинтересованно произнес:

— Дальше, товарищ Пятницкий…

Исполнительный секретарь Коминтерна уверенно продолжил:

— Во второй шифровке, пришедшей от Харона, последний утверждает, что был невольным свидетелем телефонного разговора начальника отдела D4 Сюрте Насьональ, отвечающего за контрразведку в отношении СССР, со своим руководством. Из подслушанного разговора стало известно сегодняшнее местоположение архивов Бурцева и РОВС. Это конспиративный дом отдела D4 на улице Сент Шарлез, 2, в Париже. Со слов Харона, англичане, участвовавшие в операции по изъятию документов, требуют к ним доступ, но французы не спешат их передавать до окончания копирования. Особое внимание в шифровке Харон уделяет отпечаткам пальцев на документах. Он приводит в пример следующие слова начальника отдела D4: «Да, очень интересная информация по отпечаткам пальцев… я сам в шоке, господин Ментре…»

Услышав последнюю фразу, Сталин подошел вплотную к Пятницкому и быстро спросил:

— Чьи отпечатки пальцев? Он сообщает об этом?

— Нет, в шифровке о принадлежности отпечатков ничего не говорится. Только указывается на особую заинтересованность и удивление начальника D4.

Сталин прищурил тигриные глаза:

— Удивление, говоришь, и заинтересованность… Ну-ну… А что говорят твои люди? Отпечатки пальцев можно подделать? А?!

Грузинский акцент генсека, почти незаметный до этого мгновенья, резко усилился.

Пятницкий, не контролируя себя в зарождавшейся панике и не понимая, откуда она возникла, немного отодвинулся:

— Никак нет, товарищ Иосиф Виссарионович. Я предварительно проконсультировался у специалистов. Все как один заявляют, что это невозможно.