Онлайн книга «Заговор красных генералов»
|
— Ну, а она?! — жадно потребовало матросское собрание. — А она, — Храмов сделал мхатовскую паузу, — она так гибко ставит свой чемоданчик на землю, что у меня внутрях все опрокидывается… И поворачивается к нам… Федор Николаевич опять замолчал. Вокруг него раздалось нетерпеливое: — Ну?!.. Ну!? — А вот те и «Ну». Как мы ее лицо увидели, несмотря на месяц без женского полу, так не сговариваясь в один голос и сказали: «Если не хотите, то как хотите, барышня…» И дали полный назад… Под общий гогот Храмов добавил удрученно: — Нет, я никогда столько не выпью, чтобы с такой… Кавторанг про себя улыбнулся. Эта байка в разных интерпретациях ходила по кораблям еще со времен царя Гороха. В это время кок, отдыхающий от своих кастрюлек и сковородок, попросил: — Слышь, Николаевич, ты нам хоть намекни, куда идем-то? Ты ведь все должен знать. Ну, хоть краешком намекни… Радист сделал таинственные глаза, вплотную подвинулся к спрашивающему, приобнял его за плечи и громким шепотом проговорил: — Только тебе, Сашка, и по большому секрету. Понял? — Конечно, понял. Так куда? — В Африку, Саша. За крокодилами. А тебя сделаем приманкой. Вон ты какой у нас упитанный… — Да ну тебя, Николаевич, — разочарованно пробубнил кок. Понимающе засмеявшись, матросы начали расходиться по своим делам. Заметив Назарова, Храмов сделал удрученно-хитрое, простецкое лицо. Михаил Кузьмич, усмехнувшись, тайком показав своему радисту вначале большой палец, потом кулак, повернулся и вышел… Сутки цеплялись за сутки, отмеряя мили приближения подлодки к ее цели. Ночью «Народоволец» всплывал, и командир, чтобы личный состав совсем не озверел, разрешал под присмотром старпома несколько минут матросам по очереди дышать свежим морским воздухом. Два раза дозаправлялись от танкеров и получали продовольствие. Наконец, 15.09.33 года штурман доложил командиру корабля: — Мы в заданном квадрате, в нейтральных водах. До Гавра 16 миль, Михаил Кузьмич. Назаров дал команду всплыть на перископную глубину. Было 17 часов 3 минуты по Гринвичу. Прямо по курсу подводной лодки, на расстоянии всего в 5 кабельтовых, стоял под якорем сухогруз «Архангельск». В перископ хорошо были видны вывешенные на нем сигнальные флаги: «Не имею хода. Мои машины остановлены. Помощь не требуется». Поблагодарив штурмана за отличную работу, Михаил Кузьмич приказал погрузиться на 30 метров. В 01 час местного времени «Народоволец» опять подвсплыл до перископной глубины и самым тихим ходом вышел к хорошо освещенному правому борту «Архангельска» на расстояние в полкабельтова. Дав команду на всплытие, кавторанг в сопровождении старпома и штурмана поднялся в рубку и сам открыл верхний рубочный люк. Штурман тащил с собой два малых переносных корабельных прожектора со съемными цветовыми фильтрами. Установив прожекторы на рубке, он вопросительно посмотрел на Назарова: — Два зеленых, два красных. Давай, — приказал последний. Послав оговоренный в приказе сигнал, командир «Народовольца» стал ждать ответа. Внезапно на «Архангельске» погасли все огни, и буквально через минуту после этого пришел ответный сигнал в виде двух коротких красных и зеленых вспышек. Почти сразу за сигналами в темноте послышался звук работающей лебедки на сухогрузе и тихий всплеск от спущенной на воду спасательной шлюпки. — Сигналь еще раз, — приказал Михаил Кузьмич штурману, — а то мимо нас могут пройти. Тот быстро два раза включил и выключил прожектора. Из темноты опять пришел ответный сигнал. Отвечали, по-видимому, уже ручным фонарем. Через минуту стал слышен звук опускающихся в воду весел и прямо на рубку «Народовольца» вышла шлюпка с «Архангельска». С подплывшей лодки раздался тихий голос: — Пароль?.. Кавторанг, вооруженный карабином, внезапно почувствовал себя неуютно. Он вдруг понял, что его держат на мушке. Поэтому он хриплым голосом прокаркал: — «Цербер». И тут же потребовал: — Отзыв! — «Стикс». Все нормально. Бросайте концы. У нас четыре больших ящика. Тяжелые, гады… Прием груза на борт подводной лодки занял час с небольшим. Капитан сам, со старпомом и двумя прибывшими, таскал ящики в свою каюту. Когда их расставили, третий из прибывших, представившийся как старший группы сопровождения груза, потребовал у Михаила Кузьмича разговора с глазу на глаз. — Слушайте меня внимательно, товарищ командир. Во время движения на базу в каюту никому не входить, включая и вас. Еду нам оставляйте перед входом. Нарушители будут убиты на месте. Все ясно? — Так точно, ясно. Разрешите вам передать пакет. У меня приказ. — Передавайте. Назаров подошел к личному сейфу, открыл его, вынул полученный от Пятницкого конверт и передал своему собеседнику. Тот внимательно осмотрел сургучные печати и тут же, при командире подводной лодки, вскрыл его. Прочитав короткий текст, он ухмыльнулся и пробормотал: — Однако… хе-хе… Потом поднял жесткий взгляд на капитана «Народовольца»: — Перед подходом лодки к контрольным точкам движения, а также при возникновении нештатных ситуаций будете оповещать меня. А теперь идите. Я вас больше не задерживаю. Выйдя из своей бывшей каюты, командир подлодки мысленно выдохнул. От незнакомца вполне ощутимо пахло быстрой смертью. Впрочем, смотреть смерти в глаза капитану корабля было не впервой. И еще грело сердце то, что по поводу такого страшного гостя у Назарова на самый крайний случай тоже был недвусмысленный приказ. Он был обязан при возникновении угрозы пленения или затопления лодки ликвидировать принятых на борт людей и утопить груз… А приказы Михаил Кузьмич всегда выполнял, чего бы ему это ни стоило… Обратный путь можно было бы назвать рутинным, если слово «рутина» применимо к возвращению из боевого похода. Но все рано или поздно заканчивается, так же начал подходить к концу и этот странный вояж «Народовольца». Сопровождающие груз действительно все это время почти не покидали каюты. За три часа перед подходом к Мощному Назаров оповестил об этом старшего группы, добавив при этом, что, в соответствии с полученным приказом, он обязан всплыть и послать в эфир заранее обусловленное сообщение. Выслушав командира «Народовольца», гость написал несколько цифр на листе бумаги, два раза подчеркнул частоту, на которой надо отправить его радиограмму, и приказал отослать ее в эфир после указанной в приказе. К оговоренному в приказе причалу А1 в Кронштадте «Народоволец» пришвартовался за три минуты до полуночи. В отличие от других случаев, когда прибывших подводников встречал кто-то из начальства, на этот раз все было иначе. За исключением трех автомобилей, два из которых были грузовыми, а один легковой, на причале ничего и никого не было. Когда караульная команда сбросила трап с «Народовольца», из легковой машины в сопровождении двоих гражданских вышел Пятницкий. Он подошел к ожидающему его Назарову и молча предъявил ему его же расписку. Вслед за этим поинтересовался: |