Онлайн книга «Резидент на поводке»
|
– Водку пить будете? – спросила Лариса и отскочила удивленно, когда оба капитана замахали руками и заорали, что они на работе. Лариса обиженно пожала плечами и ушла. Гудронов отважно набросился на бифштекс, Ананасов же решил сначала потренироваться на жареной картошке. Некоторое время капитаны дружно работали челюстями, потом Ананасов отложил вилку и посмотрел на друга с особенным вниманием. – Ты, Сеня, не расстраивайся так сильно, – начал он издалека, – и не переживай. – Да, – уныло молвил Сеня с набитым ртом, – а что я Остапычу скажу? Ведь отчитаться надо... – Ты уж меня извини, Сеня, – глаза Ананасова подозрительно блеснули, но его друг, вплотную занявшись бифштексом, этого не заметил, – но неправильно ты, Сеня, себя ведешь. И Остапыч тебе то же самое скажет. Ведь он нас как учил? – Ананасов поднял вилку. – К каждому свидетелю нужен свой индивидуальный подход. Отши??а тебя артисточка? Так она в своем праве, поскольку имеется алиби. Вот если бы она мялась да лепетала что-то несуразное, тогда бы ты мог проявить строгость, следователем ее пугнуть и вообще... – Что-то я не пойму, к чему ты клонишь. – Глаза Гудронова потемнели от обиды. – А к тому, Сеня, что надо менять тактику! – обрадовался Ананасов. – То ты был с ней неоправданно строг, а теперь будешь необъяснимо любезен и даже непоследовательно ласков! Произнеся этот сложный пассаж, капитан Ананасов с чувством выполненного долга отправил в рот кусок мяса. Гудронов же так удивился, что даже не нашелся что ответить, только уставился на друга выпученными глазами. – Смени тактику, Сеня, – настойчиво говорил Ананасов, – встречай ее после спектакля, цветы подари, комплименты говори. Можешь в кафе пригласить! – Какое кафе, когда до зарплаты еще... – махнул рукой Гудронов и тут же опомнился: – Да ты что мне предлагаешь? – А ничего особенного, – невозмутимо ответил Ананасов, – сам же сказал, что она что-то скрывает. Вот и поухаживай, она бдительность потеряет и разговорится. – Да я как-то с женщинами не очень лажу... – смутился Гудронов. – Ты же знаешь, они меня не любят... Нет, Питиримыч, идея твоя провальная, ничего не выйдет! – Десерт какой будете? – подошла Лариса. – Мороженое или слойку с яблоком? – Вот скажи, Лариса, – Ананасов показал на Гудронова, а сам незаметно ткнул официантку в бок, – может на нашего Сеню артистка внимание обратить? – Какого театра? – деловито осведомилась Лариса, не обратив ни малейшего внимания на тычок. – Оперы и балета или драматического? – Да детского, она там поросенка играет! – Ну разве что детского... – Лариса испытующе посмотрела на Гудронова. – С такой мордой в оперу и балет соваться нечего, сразу отфутболят... – Ну видишь? – обрадовался Ананасов. – У официанток глаз что алмаз, как скажет, так и будет! Действуй, Сеня! Завтра доложишь!
– Свет, я сбегаю на маникюр, а? – проговорила Вика, заглядывая в глаза напарницы тем заискивающим взглядом, каким смотрел на нее кокер Дусик, когда хотел погулять лишние полчаса. – У Таньки окно образовалось, клиентка не пришла, так я как раз успею... за полчаса обернусь, максимум – минут за сорок... – Знаю я эти сорок минут... – проворчала Света. – На полдня пропадешь... а если Вероника Михайловна зайдет? Знаешь ведь, как она злится, если мы здесь поодиночке работаем... Света и Вика работали в маленькой кофейне на углу Бармалеевой улицы и Малого проспекта Петроградской стороны. Когда-то Бармалеева улица чрезвычайно прославилась, поскольку без малого сто лет назад Корней Чуковский сделал из ее названия имя для злого разбойника Бармалея. С тех пор все дети Петроградской стороны считали, что разбойник Бармалей обитает не гденибудь, а именно на этой улице. В действительности своим названием улица была обязана расположенному на ней заводу англичанина Бромлея. Впрочем, все это не имеет отношения к нашему рассказу. Света и Вика работали вдвоем, в одну и ту же смену. Одна из них принимала заказ и варила кофе, вторая относила поднос клиентам. С этими несложными обязанностями вполне мог справиться один человек, но хозяйка кофейни Вероника Михайловна не разрешала им даже ненадолго отлучаться по очереди, поскольку год назад, когда Вика стояла за стойкой одна, в кофейню ввалилась компания подростков, возвращавшихся с футбольного матча, перебила всю посуду и сломала два стула. Конечно, девушки и вдвоем ничего не смогли бы сделать с толпой разбушевавшихся болельщиков, но Вероника Михайловна была строга и требовала неукоснительного выполнения своих приказов. – Да Вероника с хахалем в Стокгольм уехала на пароме! – напомнила Вика. – Ее до пятницы не будет! Свет, ну пожалуйста! Только сорок минут, чесс-слово! А завтра я тебя отпущу! Договорились? Ну пожалуйста! Все равно клиентов нет! Действительно, как всегда по утрам, в кофейне было пусто. Света вздохнула и согласилась: – Ну ладно, иди, только, смотри, правда не больше часа! – Я же сказала – сорок минут! – выпалила Вика и выпорхнула из кофейни, на ходу раскрывая зонт. Света достала из сумочки зеркало и придирчиво осмотрела свое лицо. Давно пора заняться бровями... если Вика завтра ее подменит, надо будет тоже сходить в салон... Колокольчик на двери звякнул, и в кофейню вошла скромно одетая женщина лет сорока. Она потопталась у входа, вытирая ноги и стряхивая воду с зонта и плаща. Похоже, дождь, зарядивший с самого утра, еще усилился. Женщина подошла к стойке, приветливо улыбнулась Свете и проговорила: – Ну и погода! Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит... чашку кофе, пожалуйста, и пирожное... – Эспрессо, американо, капуччино? – осведомилась Света. – Кофе по-венски, – решилась клиентка, – и вот это пирожное! Она показала куда-то в самый дальний угол витрины, которого Свете не было видно. Чтобы рассмотреть, что именно выбрала женщина, Света перегнулась через прилавок. И тут произошло что-то странное: посетительница вытащила из кармана плаща небольшой флакончик, что-то вроде дезодоранта, и брызнула в лицо барменши пахучей жидкостью. Света хотела возмутиться, хотела строго отчитать странную клиентку, но ей вдруг стало так скучно, так неинтересно все на свете и неожиданно ужасно захотелось спать. Света широко зевнула, покачнулась и медленно сползла на пол. Странная клиентка неторопливо зашла за прилавок, сняла свой мокрый плащ, повесила его на крючок, затем оттащила Свету в угол, где ее не могли заметить посетители кофейни, стащила с нее белый передник и кружевную наколку, надела на себя и встала за стойку с самым невозмутимым видом. |