Книга Расплавленный жемчуг Галактики, страница 60 – Константин Игнатов

— Наитие?

— Я же говорю, необъяснимое чутье. Поэтому сразу позвала тебя.

— Ты хочешь сказать, нарисованный крос обладает ментальностыо? — не поверил офицер.

— Безусловно.

— И если бы не этот рисунок, то саму «Стрекозу» ты бы не учуяла?

— Скорее всего, так.

— Мистика какая-то.

— Ничего подобного.

— А почему невидимое излучение кросдиона показалось тебе тревожным? Ведь это сильный, уверенный в себе зверь.

— Это лишь видимость, внешняя сторона, обманчивая оболочка, на которую нельзя полностью полагаться. Ночной вампир — злобный, кровожадный хищник. Соответственно, и аура у древнего чудовища, сказку я тебе, довольно мутноватая.

— Никогда бы не подумал, — признался Славян.

— Люди вообще зачастую очень легкомысленно придают своим вещам и технике образы и лица тех или иных зверей, героев и персонажей из мифов и легенд, не понимая, что всякий образ в какой-то степени оживает и влияет уже своей энергетикой на владельца и на саму технику, отбрасывая отпечаток врожденной и приобретенной ментальности.

— Ты советуешь полностью отойти от образов?

— Я советую подходить к ним с максимальной осторожностью и, если хочешь, тактом. Даже имя, данное неживому предмету, во многом влияет на его дальнейшую судьбу. Удачное имя (соответствующее внутреннему космосу) способствует долгой и безаварийной жизни. Неудачное — кичливое, либо затасканное, либо замаранное чужими грязными поступками и т. д. — влечет преждевременный износ, постоянные неполадки и как будто привлекает к себе всякие технический катаклизмы и неприятности. Может, и этот кросдион, — Катька ткнула пальцем в хищную физиономию, еще даст о себе знать…

— Сплюнь, подруга, три раза через левое плечо, —перебил Славян, суеверный, как и все пилоты.

Катерина послушно выполнила требование партнера. Между тем беглецы уже вытолкали летательный аппарат из широкого проема трубы наружу. Капитан подал спутнице сигнал остановиться. Он быстро выскочил из прямоугольного отверстия и осмотрел земляное полотно. Пока все тихо.

— Далеко высовываться не будем, — предложил Славян. — Остановимся возле оголовка. Главное, что— бы хватило места разложить «крылья». — Капитан умело раздвинул поперечные плоскости. Они удачно вписались в габариты железобетонного ограждения у самого входа в водопропускное сооружение. Закрепляя консоли, Славян спросил: — Так ты считаешь, крос совсем не клеится на нашу малышку, как ты говорила, не соответствует внутреннему космосу?

— Не хочу тебя огорчать, — неуверенно отозвалась Катерина.

— Ты говори, как есть, — подбодрил партнер, — не стесняйся.

— В общем, кросдион — сильное, экзотическое и таинственное существо, — начала девушка.

— Так.

— Поэтому он излучает мощное, необычное, я бы сказала, трепещущее поле…

— Прекрасно… — вставил Славян.

— Не совсем. Это поле абсолютно не сочетается с мягкой ментальностью изящной «Стрекозы». Впечатление такое, будто древнее чудище хочет вырваться отсюда, сбежать с фюзеляжа…

—И?..

— И ничего хорошего для нашей малышки, как ты ее назвал, это не предвещает.

— Типун тебе на язык, — выругался пилот. — Постучи три раза по дереву.

Катька обернулась, подошла к насыпи и стукнула три раза кулачком по хилому стебельку карликового кустарника. Других деревяшек вокруг не наблюдалось.

Славян быстрыми, четкими движениями установил двигательный отсек в походное положение и начал подготавливать клеммы для подсоединения оборудования.

— Лучше бы эти идиоты нарисовали здесь тигра, — офицер кивнул на кросдиона, — или дракона.

— Весьма распространенное заблуждение, — опять огорчила Катерина.

— Почему?

— Конечно, отдельная особь тигра, как, впрочем, и кросдиона в сравнении с невооруженным человеком, — oчень сильный противник. Какими бы развитыми мышцами ты ни обладал, какими бы боевыми искусствами ни владел, все равно в честном бою кросдиона тебе не одолеть.

— Ну вот…

— Зато как вид они слабы: и тигр, и кросдион.

— Так уж слабы?

— Однозначно. Тигра вообще удалось сохранить с превеликим трудом. К середине двадцать первого века на Земле их почти не осталось. Посуди сам, им нужны огромные площади, заселенные дикими животными — на прокорм. Поэтому между собой самцы дерутся за территорию насмерть. Количество травоядных должно соответствовать в определенной пропорции количеству хищников. Иначе плотоядные пережрут всю дичь за один год, а потом и сами сдохнут…

— Все равно я не согласен, — возразил Славян. — Когда выбирают для эмблемы, например, образ тигра, все-таки имеются в виду его личные качества, а не способность всего вида в целом к выживанию.

— Пусть даже так. Но исходя из его естественного поведения в природе, явно вытекает, что одинокий сильный хищник отнюдь не рожден для общественной, я бы сказала, публичной, жизни. Он в какой-то степени отшельник. Понимаешь?

Капитан залез в кабину «Стрекозы», разложил сиденья и выдвинул кронштейны для закрепления станкового гранатомета:

— Что ж, он стесняется, что ли?

— Скорее, заботится о благополучии своей семьи. Никто не должен подходить к нему близко.

— Его это нервирует?

— Просто бесит, — улыбнулась Катерина.

— Ну а драконы?

— А что драконы? Все считают их непобедимыми и страшными. Но никто никогда и в глаза их не видел. Если они и существовали когда-то на Земле, то являлись, наверное, очень неприспособленными и даже несчастными созданиями.

— Зато своим устрашающим видом они отпугивают врагов.

— Устрашающими их делает только людское воображение. У любого животного дракон вызвал бы обычную, стандартную реакцию на представителя другого вида. Не более того.

— Ну хорошо, — согласился Славян. — Тогда я поместил бы на фюзеляже силуэт орла.

— Орлы— такие же одинокие хищники, как и тигры.

— А я бы взял себе образ мифического двуглавого орла.

— Это вообще урод, который может существовать лишь в тепличных условиях. Он и взлететь-то, наверное, не смог бы. Малейшее испытание или схватка с противником привели бы его, вероятно, к гибели.

— Почему?

— У него скорее всего нарушена координация движений и, следовательно, слабая реакция.

— Кто знает, кто знает, — не согласился капитан. — Если бы у меня на биолокаторе было две головы и, соответственно, круговой обзор, то, возможно, я бы не оставил там руку…

— Может быть, и не оставил бы. А может, вообще застыл бы, как истукан, и лишился не только руки, но и головы.