Книга Поцелуй пирата, страница 40 – Дженнифер Эшли

– А тебя угораздило жениться на его сестре, – усмехнулась Мэнди. – Колби предложил посадить Хендерсона и Онорию в лодку и пустить по течению. Пусть охотник за пиратами подберет их.

– Колби боится, как бы Онории не досталось больше, чем ему, – смеясь сказала его жена.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Кто считает, что надо избавиться от моей жены, будет иметь дело со мной. Она останется на корабле.

Мэнди вскинула брови, но воздержалась от комментариев. Миссис Колби продолжала улыбаться. Сен-Сир, стоический мужчина, тоже ничего не сказал.

– На этом все, – заключил Кристофер. – Мэнди, смени Хендерсона на вахте и пошли Колби ко мне.

Мэнди кивнула. Остальные двинулись к выходу. Кристофер свернул свидетельство о браке и сунул в карман.

– Кристофер, – сказала Онория, когда все ушли, – нам надо поговорить.

– Потом. – Он смягчил резкость своего ответа, приподняв ее подбородок и коснувшись губами ее губ. – Поговорим, когда ляжем спать.

– Ты знаешь, что из этого ничего не получится.

Кристофер озорно улыбнулся и прошел мимо нее, не сказав больше ни слова. Он подозвал Колби, повел гиганта в свою капитанскую каюту и закрыл полированную дверь, обитую медью, перед самым носом Онории.

Разозлившись, она отправилась на палубу. Там было темно и холодно. Но сейчас у нее есть время подумать, как высказать ему то, что она о нем думает.

На палубе, неподалеку от Онории, Мэнди сказала Олдену Хендерсону:

– Я сменяю вас на вахте. Вы можете спуститься вниз. Хендерсон не двинулся с места и стоял, прислонившись к поручню.

– Мне нравится смотреть на звезды, – ответил он холодно.

Мэнди равнодушно пожала плечами. Ветер трепал его куртку и светлые волосы, но его фигура оставалась неподвижной и напряженной, как у затаившегося хищника. Хендерсон был красив на английский манер, даже очки не портили его лица.

Почему он, настоящий джентльмен, добровольно взошел на борт пиратского корабля и работал здесь, поднимая паруса и крутя ворот брашпиля, как простой матрос? Если он намеревался заняться охотой на пиратов, то его немедленно прикончат. Он должен это понимать. Почему же он не остался в удобном лондонском отеле, чтобы дождаться там своего капитана?

– Вы говорили, что являетесь хорошим штурманом, – сказала Мэнди. – Значит ли это, что, оказавшись в гребной шлюпке, вы могли бы определить путь по одним только звездам?

Хендерсон посмотрел на нее. Она могла разглядеть только линзы его очков, непроницаемые в лунном свете.

– В том случае, если вы будете рядом со мной. Должен же кто-то грести.

Странно, но мысль остаться с ним вдвоем в лодке показалась ей привлекательной.

– Почему вы бросились спасать меня? – резко спросила она. – Для такого человека, как вы, я не более чем служанка, рабыня или женщина для мужских утех.

Хендерсон снова повернулся к морю.

– Я джентльмен.

– Вот именно.

Его сдержанность в конце концов дала трещину.

– Вы можете говорить со мной без явного стремления разозлить?

Она пожала плечами:

– Наверное, могу. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Он стиснул челюсти.

– Я джентльмен, – повторил он. – Этот негодяй Суиттон держал вас в клетке. Я готов был убить его на месте.

В душе Мэнди возникло странное чувство.

– Почему вас беспокоит то, что случилось со мной? Хендерсон раздраженно вздохнул.

– Вы полагаете, что английский джентльмен лишен сострадания? Суиттон не имел права насильно удерживать вас, держать в клетке, унижать.

– Он не прикасался ко мне.

– Я не это имел в виду. Он унизил ваше достоинство. Он заслуживает худшего наказания, чем смерть.

Они стояли в темноте между двумя фонарями. Мэнди не могла видеть отчетливо его глаза; только блеск очков. Она протянула руку и дотронулась до них.

– Снимите очки.

Он слегка отстранился.

– Зачем?

– Я хочу видеть ваши глаза.

– Здесь темно.

– Не важно.

Хендерсон тяжело вздохнул и, вытащив дужки из-за ушей, снял очки. Он тотчас сунул их в карман, словно боялся, что она выхватит их у него и выбросит за борт.

Луна уже взошла и ярко светила на безоблачном небе. У Хендерсона были лучистые серые глаза, как у Кристофера.

Мэнди вдруг обнаружила, что они почти одинакового роста.

Ей стоило лишь встать на цыпочки, чтобы поцеловать его.

На мгновение он застыл; его тело напряглось, губы оставались неподвижными. Она ожидала, что сейчас он отпрянет от нее с отвращением.

Но вместо этого его сильные руки легли ей на плечи, и он привлек ее к себе. Затем прильнул губами к ее губам и поцеловал с такой страстью, какой она никогда еще не испытывала.

Онория наблюдала за их поцелуем с того места на палубе, где была густая тень. Бедный мистер Хендерсон. И он, и сама она попались в сети Рейнов.

Что касается клада, то вся эта история похожа на те легенды о Кристофере, которые она читала в газетах и брошюрах несколько лет назад и благодаря которым влюбилась в него.

Она была ужасно глупа в свои восемнадцать и до сих пор нисколько не поумнела. Чем еще объяснить, что она с радостью пустилась в плавание с Кристофером? Он соблазнил ее своими порочными улыбками, горячими ласками, и она не задумываясь последовала за ним, между прочим, прихватив бумаги, в которых указывалось, где спрятано сокровище.

А теперь сестра Кристофера окрутила мистера Хендерсона. Это нечестно.

Мэнди и мистер Хендерсон оторвались друг от друга и стояли совершенно неподвижно. После мгновения напряженной тишины мистер Хендерсон что-то сказал. Ответ Мэнди, который Онория не могла полностью расслышать, прозвучал насмешливо. Мистер Хендерсон резко возразил, затем повернулся и зашагал прочь.

Мэнди наблюдала за ним, ее длинные волосы развевались на ветру.

Снова повернувшись, она заметила стоящую в тени Онорию. Мэнди пристально посмотрела на нее, понимая, что та все видела, потом развернулась и пошла по палубе, ничуть не смущаясь. Совсем как ее брат.

Ветер крепчал, и его холодные порывы трепали платье и волосы Онории. Она почувствовала, что больше не в состоянии оставаться здесь и дрожать, но в то же время не была готова вернуться в каюту, которую делила с Кристофером. Если он окажется там один, то начнет немедленно соблазнять ее или «убеждать», что ее решение выйти за него замуж было неплохой идеей.

Как только он начнет целовать ее, она забудет о своем гневе, о своей обиде, которая терзала ее сердце, и снова позволит одурачить ее.