Онлайн книга «Пиранья. Жизнь длиннее смерти»
|
– Как это? А эти? – Они пока что в драку не лезут… – сказал Мазур. – Чесануть… – Я тебе чесану, сопляк долбаный, – сказал Мазур, не выбирая выражений. – Кто здесь командует? – Вы, товарищ Мазур… – Вот и сиди смирнехонько. Не слышу? – Есть… – То-то. Лейла стояла рядом с напряженным лицом, азартно закусив губу. Покосившись на браунинг в ее руке, Мазур поторопился уточнить: – Тебя это тоже касается. Внимание! Из одной улочки вышел на площадь человек – и быстрой походкой направился прямо к зданию, помахивая белым большим платком, довольно чистым. Оружия при нем вроде бы не имелось – во всяком случае, на виду оружия он не держал. Когда до крыльца ему оставалось метров десять, он остановился, широко расставив ноги – абориген в военной форме без знаков различия, нестарый, невозмутимый. Мазур высунулся в окно, свистнул и состроил вопросительную рожу. – Кто ваш командир? – крикнул человек. – Я, – незамедлительно ответил Мазур. – Советский? – произнес парламентер на том же неплохом английском. – Именно, – сказал Мазур. – Джараб-паша приглашает вас на беседу. Он клянется честью, что вам не причинят ни малейшего вреда. Джараб-паша с вами не воюет. Он просто хочет поговорить. Прошу вас! Мазур помедлил какое-то время. – Я бы пошел… – предложил случившийся рядом Лаврик. – По-моему, это больше по моей части… Стой себе, – сказал Мазур. Кивком подозвал Бульдозера. – Остаешься за старшего. Если что – так вы уж… Как следует. Он положил автомат на подоконник, примостил рядом вынутый из кобуры пистолет – а вот гранату на всякий пожарный положил во внутренний карман, расстегнув китель почти донизу. – Товарищ капитан-лейтенант… – прошептал рядом бледный посол. – Скажите им там, что в случае чего вся мощь Советского государства будет обращена… Мазур посмотрел на него, пожал плечами и спокойно сказал: – А пошел ты… И вышел на крыльцо в вечерний сумрак. Человек с платком посторонился с таким видом, словно они стояли не на огромной площади, а в тесном коридоре, где двоим ни за что не разойтись. Мазур строевым шагом прошел мимо него. Парламентер наддал, догнал, зашагал рядом. В окружающей тишине звук шагов разносился далеко. Люди, к которым Мазур все более приближался, стояли неподвижно. Никто в него специально не целился. На буйную ватагу это никак не походило – скорее уж на спаянную железной дисциплиной воинскую часть. Едва Мазур приблизился, перед ним расступились – без всякой спешки, с достоинством хозяев. И никто не пошел за ним следом. – Сюда, прошу вас, – показал провожатый на боковую улочку. Мазур сговорчиво свернул. За углом стоял небольшой броневичок с пушкой – английский, времен второй мировой. На борту у него была та же эмблема – Зульфикар на зелено-красном фоне. Точно, Джараб, подумал Мазур. Не позволил бы чертов владетельный герцог использовать свою символику кому ни попадя… Парламентер распахнул перед ним дверь, и Мазур вошел в большую прохладную комнату, ярко освещенную электрическим светом, с крутившимся под потолком вентилятором. Прямо перед ним оказалось высокое резное кресло, сущий трон, в котором восседал опиравшийся на высокую саблю человек, а сзади полукругом стояли еще несколько. Мазур остановился, не доходя, подумав, козырнул – не почтительно, но и не небрежно. Просто вежливо. Человеку в кресле было лет пятьдесят. Спокойное лицо с резкими чертами, аккуратная борода, пронизанная серебряными нитями. Отглаженный френч английского образца, белоснежная рубашка, черный галстук с золотой заколкой в виде Зульфикара. Руки опираются на саблю дивной красоты, покрытую разноцветной эмалью, самоцветами, золотыми узорами. Фельдмаршальская сабля, право слово, даже не генеральская… Точно, Джараб. Мазур видел фотографии у особистов, так что ошибки быть не может. Свита за спиной ворона здешних мест выглядела довольно пестро – трое в форме с новехонькими автоматами Калашникова, блондинка европейского вида в белых шортах и синей блузке, с глупеньким кукольным личиком мелкой шлюшки. Двое пожилых типов в гражданском, при галстуках и в золотых очках, толстяк в национальной джаббе, широком белом бурнусе. – С кем имею честь? – спросил Джараб-паша на безукоризненном английском. – Капитан-лейтенант Мазур, – сказал Мазур. – Советский военно-морской спецназ. Выполняю задание командования. – А конкретнее? Так, чтобы это не затрагивало военную тайну.. Мазур сказал без выражения: – Сопровождаю советского представителя на открытие школы в Эль-Зурейду. – Там есть необходимость в школе? Мазур пожал плечами: – Если есть город, почему бы не быть и школе? Логично… – сказал Джараб-паша. – Гранату вы в кармане забыли или специально прихватили? – У меня такая привычка, – сказал Мазур. – Когда иду в незнакомое место, всегда гранату с собой беру.. – Не верите моему слову? – А откуда я знал, что здесь именно вы, а не кто-то, прикрывшийся вашим именем? – Моим именем уже давно никто не пробует прикрываться, – сказал Джараб. – Чревато… – Я здесь недавно и не знаю многих тонкостей, – сказал Мазур. Джараб поиграл густыми бровями. Руки на эфесе драгоценной сабли лежали спокойно. Он произнес фразу на арабском и тут же вновь перешел на английский: – Я попросил принести кресло уважаемому гостю, а посторонних – удалиться… Кто-то подошел сзади на цыпочках, чуть стукнув, опустилось на пол кресло. Мазур сел. Тут же в руках у него оказалась чашечка кофе. Свита, не поворачиваясь к хозяину спиной, начала покидать комнату. – Внушительно… – сказал Джараб, прикоснувшись губами к краю своей чашечки. – Спецназ – это внушительно… Честно признаться, я не ожидал здесь встретиться с советскими… – Что здесь произошло? – спросил Мазур. На лице Джараба появилась та усмешка, которую принято называть «тонкой»: – Ничего особенного. Здесь просто установили советскую власть. – Как это? – спросил Мазур, чуточку оторопев от таких новостей. – Очень просто. Когда мои люди сюда вошли, я, как и повсюду в моих землях, велел создать совет из уважаемых горожан. Арабское слово «шура» полностью соответствует тому понятию, что англичане вкладывают в слово «совьет» применительно к Советскому Союзу. Вот и получается, что я установил здесь советскую власть… |