Книга Пятеро детей и чудище, страница 4 – Эдит Несбит

— Будьте добры, ответьте еще на один вопрос, — сказал кто-то из детей. — А сейчас вы можете исполнять чужие желания?

— Разумеется, — отвечало Чудище. — Разве я не исполнил вашего желания несколько минут тому назад? Кто-то из вас сказал «мы желали бы с вами познакомиться», и вот — я теперь с вами беседую.

— Пожалуйста, исполните еще что-нибудь другое!

— Хорошо, но только говорите скорее — я уже устал.

Наверное, вы часто думали о том, чего бы вы пожелали, если бы кто-нибудь вдруг пообещал исполнить три ваших желания. Конечно, вы смеялись над стариком и старухой из известной немецкой сказки, которые неосторожно попросили себе у феи блюдо сосисок, и вы были уверены, что если бы вот к вам явилась добрая фея и согласилась исполнить три ваших просьбы, то уж вы-то, конечно, знали бы, чего пожелать. Дети часто обсуждали между собою этот вопрос, но вот теперь, когда представился такой редкий случай, у них все мысли из головы вылетели.

— Скорее же! — торопило их Чудище.

Но никто ничего не мог придумать.

Наконец, Антея кое-как собралась с мыслями и вспомнила, что у нее и Джейн было одно общее заветное желание, о котором они никогда не говорили мальчикам — те вряд ли одобрили бы его. Но теперь уж лучше было сказать хоть что-нибудь, чем совсем ничего. И вот Антея сказала:

— Я хочу, чтобы все мы были прекрасны, как майское утро!

Дети взглянули друг на друга, но никакой перемены не заметили. А в это время Псаммиад выпучил свои длинные глаза, как если бы начал задыхаться, и стал вдвое толще, чем раньше. Вдруг он опять заговорил:

— Боюсь, что мне это не удастся: должно быть я разучился.

Дети были страшно разочарованы.

— Ну, пожалуйста, попробуйте еще раз, — умоляли они.

— Хорошо, — отвечало им Чудище. — Дело в том, что я немножко приберег свою силу, но нужно, чтобы вы все захотели одного и того же. Если вы сговоритесь и удовольствуетесь одним общим желанием в день, то — так и быть — я буду их исполнять. С последним-то желанием вы все согласны?

— Да, о да! — сказали Джейн и Антея. Мальчики утвердительно кивнули головами.

Они не верили, что Псаммиад совершит такое чудо.

Девочек всегда легче убедить, чем мальчиков.

Чудище еще дальше вытянуло вперед свои глаза и стало все больше и больше раздуваться.

— А он от этого не заболеет? — робко спросила Антея.

— А кожа у него не лопнет? — добавила Джейн.

Все почувствовали большое облегчение, когда Чудище, раздувшееся так, что во всем австралийском проходе почти не осталось места, вдруг выпустило воздух и приняло свои обычные размеры.

— Готово! — сказало оно, тяжело дыша. — Завтра будет легче.

— Вам не очень больно это делать? — спросила Антея.

— Только в простуженной баке немного отзывается, — ответило Чудище. — Благодарю! Ты, я вижу, добрая и чувствительная девочка. Прощайте!

Оно вдруг начало быстро раскапывать песок всеми четырьмя лапами и вскоре скрылось из глаз.

Дети взглянули друг на друга и каждый из них увидел, что он находится в присутствии трех незнакомцев необыкновенной красоты. Несколько мгновений все стояли в глубоком молчании. Каждому казалось, что его братья и сестры вдруг куда-то ушли, а вместо них незаметно подкрались какие-то совсем незнакомые дети.

Антея заговорила первой.

— Простите, — сказала она, очень вежливо обращаясь к Джейн, у которой теперь были огромные голубые глаза и темные, курчавые волосы с красноватым отливом. — Вы не видели где-нибудь поблизости двух мальчиков и маленькую девочку с ними?

— Я только что хотела вас спросить о том же, — отвечала Джейн.

В это время Сирил воскликнул:

— Постой! Да ведь это же ты, Джейн! Я узнал твой разорванный передник. Ты ведь — Джейн, правда? А ты — Пантера! Вот, кстати, твой грязный платок, который ты забыла переменить, после того, как порезала палец. О-хо! Значит, желание все-таки исполнилось! Неужели и я такой же красивый, как и вы все?

— Если ты Сирил, так ты раньше мне гораздо больше нравился, — сказала Антея решительно. — Теперь же ты со своими золотыми кудрями похож на ангела с елки. А если это Роберт, так он стал совсем как итальянский мальчик с шарманкой: волосы у него совсем черные!

— В таком случае и вы, девочки, обе похожи на дурацкие раскрашенные открытки из тех, что присылают на Рождество, — ответил Роберт сердито. — У Джейн волосы точно морковь.

И правда, ее волосы были того красновато-золотистого оттенка, которым так восхищаются художники.

— Ну хорошо! Не будем искать недостатки друг в друге, — сказала Антея. — Лучше возьмем поскорее Ягненка и побежим обедать. Вот прислуга-то на нас подивится!

Когда они подошли к своему меньшому братишке, он только что открыл глаза. По счастью, он не стал прекрасен, как майское утро, а остался таким же, каким и был. И все почему-то были этому очень рады.

— Должно быть он еще слишком мал и потому у него нет никаких желаний, — сказала Антея. — В следующий раз о нем надо будет упоминать особо.

Антея побежала вперед, протянув руки к ребенку.

— Иди к своей Пантере, детка! — сказала она.

Но дитя взглянуло на нее отнюдь не ласково и засунуло себе в рот перепачканный в песке кулак. И это при том, что Антея была его любимой сестрой.

— Иди же ко мне, — продолжала она.

— Пошла плочь! — ответил ребенок.

— Пойди к своей Киске, — позвала его Джейн.

— Хочу мою Панти, — объявил малютка мрачно и губки его задрожали.

— А ну-ка, старый воин, садись на спину к своему Робби и поскачем домой! — сказал Роберт, пытаясь взять его к себе на руки.

— А-а! — закричал мальчик во всю мочь и залился горькими слезами.

Тут дети осознали страшную истину: их маленький брат не узнавал их. Дети в отчаянии глядели друг на друга и, что было хуже всего в этом печальном положении, вместо давно знакомых, обыкновенных, веселых и ласковых глазенок своих братьев и сестер, каждый встречал только большие, красивые и совершенно незнакомые глаза каких-то чужих людей.

— Это в самом деле ужасно, — сказал Сирил, тоже сделавший попытку взять к себе на руки Ягненка, причем тот царапался и ревел диким голосом. — Нам надо прежде всего подружиться с ним. Не могу же я нести его домой, когда он так орет. Подумать только — надо заводить знакомство с нашим собственным братом! Фу, как это глупо!

Однако больше ничего не оставалось делать. А задача была трудна еще и потому, что ребенок был голоден, как лев.

Прошел целый час, прежде чем он кое-как позволил этим незнакомцам взять его на руки и по очереди нести домой.