Книга Феникс и ковер, страница 19 – Эдит Несбит

– Теперь вы видите, как я умею убеждать, – с гордостью заявил он.

В комнату вошёл ещё один, незнакомый джентльмен.

– Всё готово, – сказал он с низким поклоном. – За такой короткий срок мы сделали всё что могли. Собрание… то есть я хочу сказать – церемония состоится в зале правления. Желает ли досточтимый Феникс пройти туда, тут всего пара шагов, или, возможно, он предпочтёт какой-то иной способ передвижения?

– Мой друг Роберт перенесёт меня в зал правления. Почему-то этими некрасивыми словами вы называете Священный Алтарь, – отозвался Феникс.

Они все двинулись вслед за джентльменом. В зале находился длинный стол, но он был отодвинут к окнам, а на освободившемся пространстве рядами были установлены стулья, как в школьном актовом зале, когда показывают слайды на тему «Так живут моряки» или «На востоке нашей империи».

Двери, ведущие в зал, было массивными, деревянными, и на каждой створке было искусно вырезано изображение Феникса. В первом ряду были поставлены шикарные кресла. Антея подумала, что мама всегда спрашивала в антикварных магазинах, сколько стоит такое кресло, и никогда не могла купить, потому что обычно там просили по двадцать фунтов за каждое. На каминной полке стояли два канделябра, а посередине часы, на которых сверху был посажен бронзовый феникс.

– Уберите это отсюда, – распорядился Феникс.

Часы немедленно унесли. Тогда Феникс занял место в центре каминной полки. Перья его золотились ещё больше, чем обычно. Все, кто был в это время в офисе и в других помещениях, стали входить по одному, низко кланялись Фениксу и садились на место. Тут были все: и клерки, и кассиры, и даже кухарки, которые в уютной кухоньке на верхнем этаже здания готовили обеды для служащих.

Симпатичный джентльмен с бородой торжественно начал свою речь:

– Джентльмены, мы собрались сегодня сюда на встречу…

– А почему не курятся никакие благовония? – обиженным голосом прервал его Феникс.

После летучего совещания с кухни принесли несколько тарелок, положили на них немного сахарного песку, душистого трубочного табаку, добавили сургуч и подожгли. Это были единственные благовония, которые удалось обнаружить в конторе. Однако всё это дружно загорелось и исправно задымило.

– Джентльмены, – продолжил свою речь бородатый, – мы собрались сегодня на встречу с многоуважаемым Фениксом…

– С главой этого дома и Верховным Божеством, – перебил его Феникс.

– Да, я как раз хотел это сказать… с многоуважаемым Фениксом, главой этого старинного дома. Он наконец-то оказал нам честь и почтил нас своим посещением. Возьму на себя смелость сказать, что ни один из нас не останется равнодушным к оказанной нам чести и что мы все горячо его приветствуем.

Поднялась буря аплодисментов. После того как овация затихла, Феникса попросили сказать несколько слов.

В изящных выражениях он выразил радость от того, что ему представилась возможность побывать в своём храме.

– И, наконец, – продолжал он, – я надеюсь, что не покажусь вам неблагодарным за тот сердечный приём, который вы мне оказали, если скажу, что желательно было бы выслушать оду или хотя бы хоровую песнь. Я привык к тому, что меня встречают именно так.

Ребята, безмолвно наблюдавшие за всем происходящим, замерли, с тревогой глядя на белую пену лиц над волнующимся морем чёрных пиджаков. Им показалось, что Феникс заходит чересчур далеко.

– Время поджимает, – продолжал Феникс. – Оригинальная песнь призыва слишком длинна, к тому же она на греческом языке. Да и зачем меня призывать, когда вот он я – перед вами. Нет ли у вас на вашем родном языке такой песни, которой можно было бы завершить сегодняшнее великое событие?

Почти что как во сне бородатый джентльмен запел, а остальные один за одним постепенно к нему присоединились:

Абсолютная надёжность,

И к тому же дёшево.

Корпорация желает

Вам всего хорошего.

Застрахуем, обеспечим,

Всё отстроим, всё залечим,

И к тому ж почти что даром

Мы расправимся с пожаром…

– Нет, мне эта песня не нравится, – сказал Феникс. – И, мне кажется, вы кое-что пропустили.

Бородатый торопливо запел другую песню:

Наш славный Феникс золотой,

Охвачен мир одной мечтой:

С великим Фениксом дружить,

Спокойно со страховкой жить.

– Это уже лучше, – одобрил песню Феникс.

И все подхватили:

Класс первый – новые дома,

Они уютные весьма,

С великим Фениксом дружить,

Застраховав – спокойно жить.

– Ну, дальше, давайте следующий куплет, – подгонял Феникс.

Сотня голосов клерков, секретарей и кухарок старательно выводили:

Шотландец, к нам ты поспешай

И застрахуй свой урожай.

– Эти строчки можно пропустить, – скомандовал Феникс.

Пропустив несколько строк, все с энтузиазмом продолжали:

И домик ваш под черепицей

Сумеет также возродиться,

Спасает дивный Феникс вас,

Страховка эта – третий класс.

Твой, Феникс, безотказный храм

Страхует мистеров и дам,

Как среди ночи – среди дня

Всех застрахует от огня.

Когда в пожаре гибнет дом,

То жить уж невозможно в нём,

Но чудный Феникс – тут как тут,

Он восстановит ваш уют.

У нас сегодня торжество,

Мы воспеваем Божество,

Хоть первый класс, хоть третий класс,

Страхуйтесь – горе минет вас!

– Спасибо, вы чрезвычайно добры, – сказал Феникс. – А теперь нам пора трогаться в путь. Желаю вам всем процветания и должен откровенно сказать: я ещё никогда не встречал таких милых и обходительных служителей моего культа. Всего вам доброго!

Он перелетел на руку Роберта, и все четверо вышли из зала. Все, сколько их там было, служащие проводили их до верхней площадки мраморной лестницы, а двое из начальственных персон сопровождали их до самого выхода и кланялись, пока Роберт не застегнул свою норфолкскую куртку. Оба начальственных джентльмена странно поглядели друг на друга, а затем разбрелись по своим кабинетам продолжать свой труд на благо страховой компании.

Когда все служащие – и секретари, и клерки, и посыльные – вернулись на свои рабочие места, они стали робко оглядываться, не заметили ли все остальные, как они позволили себе на какое-то время на этом самом рабочем месте заснуть и даже увидеть сон о торжественном собрании в зале правления. И, конечно, никто ни с кем не поделился рассказом о своём удивительном сне, будто он видел живого Феникса. Потому что, кому же это позволено спать во время работы?

Если бы кто-нибудь из них в этот день зашёл в зал правления, он бы, скорее всего, что-нибудь и понял. Но этого не случилось. А наутро, до начала рабочего дня, уборщица всё расставила по местам, может, она и удивилась, но задавать вопросы вовсе не входило в её компетенцию.