Онлайн книга «Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы»
|
— Тетя Поля, — спросила она, — и так его больше никто и не видел? Полина Ивановна спросонья не поняла: — О ком ты, сердешная? Ты не рехнись, Аглаюшка, мне и без того морока с тобой! — О нем я, тетя Поля… Вот ушел он с «Аскольда», так неужели больше его никто и не видел? Тетя Поля зажгла свет, посмотрела для начала на стенку — не ползет ли где клоп-зараза? — Никто, — ответила она. — Никто и не видел. Говорят вот только, будто он в морскую пехоту попал. Да тут многих наших рыбаков в солдатское переодели… — А почему же он сам никогда не пришел на «Аскольд»? — Значит, служба не позволяла. — Странно как все! — Тебе сейчас все странно. Да и ты сама тоже странная. Иди-ка вот лучше — спи давай… я лунатиков не люблю! На следующий день ее принял капитан третьего ранга Соколов — человек очень внимательный, с удовольствием вспоминавший молодые годы учебы, проведенные в Ленинграде, но он тоже ничем не мог помочь Аглае. — Да, все это так, ваш супруг зарегистрирован в нашем учреждении, мы знаем, что есть такой Константин Петрович Никонов, но… Теперь он находится не в нашем ведении. Мы давно потеряли его координаты, и вам следует обратиться… Сейчас я напишу вам вот здесь адрес… Та-ак, дом номер тридцать четыре, второй подъезд… Та-ак. А ведает такими вопросами товарищ Плетнев… Пожалуйста! — Скажите, — спросила Аглая, — есть ли хоть какая-нибудь надежда на то, что я разыщу его? — Но зачем же плакать? Такая молодая и симпатичная женщина, и все время плачете… Конечно, разыщете!.. В этот день, возвращаясь домой и проходя мимо военкомата, Аглая лицом к лицу столкнулась с полковником. Опираясь на костыль, он удивленно посмотрел на женщину: — Ну разве же можно так убиваться? Можно подумать, что вы получили извещение о гибели вашего мужа. А вы опять ко мне? По какому делу? — Нет, я не к вам, — растерялась Аглая. — А впрочем, я рада, что встретила вас, и я… к вам! — Весьма логично, — засмеялся полковник. — Не ко мне, но все же — ко мне! Так что у вас? — Помогите мне устроиться на работу! — единым духом, чтобы не было путей к отступлению, выпалила Аглая. — А кем бы вы хотели работать? — Не знаю. Полковник постучал тростью о ступеньку крыльца. — Тоже неплохо, — сказал он. — Только что же я могу предложить вам? Сшивать входящие и исходящие, капать сургучом на конверты и получать по карточкам служащего четыреста граммов хлеба, — поверьте, что это не дело для такой, как вы, молодой женщины. — А что же мне делать? — А что вы, любезная, умеете делать? — Ничего не умею. — А чему вы учились в жизни? — Я училась на ветеринара. По зоотехнике… — Вот с этого и надо было начинать, — сказал полковник и велел Аглае следовать за ним. — Вы уже прописаны? Хорошо, я поставлю вас на воинский учет… Вы будете отныне военнообязанной. А работу мы вам подыщем. И мужа найдем, и работу найдем!.. «Это очень хорошо, что я с ним встретилась», — размышляла Аглая, направляясь к дому. А дома ею овладела беспричинная деловитость, и она до поздней ночи, подоткнув подол и всунув босые ноги в рваные стариковские галоши, мыла, скребла, чистила. Полина Ивановна даже обиделась: — Можно подумать, что у меня грязно было! Да на всех-ить не угодишь. Мы жили… Старик не жаловался! Полотеров, правда что, не нанимали… Никогда еще Аглая не ждала рассвета с таким нетерпением. Какой-то внутренний голос подсказывал ей, что завтра должна решиться ее судьба. Или — да, или — нет. Человек не может пропасть бесследно. Ей все время казалось, что люди чего-то недоговаривают. Константин ушел не так, как уходили другие. Но… хватит мучить себя, завтра она узнает. Завтра, завтра!.. А это «завтра» уже наступило, день хмуро осветил окна, над заливом мело и кружило. Корабли гудели на рейде будничными простуженными голосами. Сполохи полярного сияния медленно угасали в высоте, словно небо закрывало свой космический веер. Мимо Аглаи, зажав под мышками газетные свертки с едой, согнувшись против ветра, шагали в порт и мастерские мурманские работяги. От их жестких, громко хрустящих комбинезонов несло запахами рыбы, солярового масла, запахами ржавого железа и красок. А дальше — как во сне… — Товарищ Плетнев, — сказала Аглая, — он сейчас не занят? Я — по личному делу… — Пройдите, гражданка. Плетнев — еще совсем молодой парень. Воротник кителя распахнут по-домашнему, перед ним стакан чаю, погоны капитан-лейтенанта на его плечах щегольски отделаны бронзой. — Да, нет, нет! — кричал он в трубку телефона. — Не пойду я никуда, ну их всех к черту. А что она может сказать мне? Я ее знаю теперь как облупленную… Он показал движением руки на кресло: — Садитесь, пожалуйста. Я сейчас… Закончил разговор, отхлебнул чаю. — Итак, — сказал он, улыбнувшись женщине. Итак, она снова рассказала этому молодому офицеру всю историю своих бедствий. Для женщины в двадцать семь лет это слишком богатый перечень. Но выражение лица капитан-лейтенанта Плетнева не менялось — он по-прежнему смотрел на Аглаю с веселым, почти лукавым прищуром. — Вот, пожалуй, и все, — закончила Аглая со вздохом. Ничего не отвечая, Плетнев нажал кнопку звонка, упрятанного где-то снизу стола, и скоро в кабинет вошел еще один офицер. Такой же молодой и такой же, казалось, беспечный. Коротко переговорив с ним, Плетнев сказал: — Это… ты знаешь… Аглая внутренне напряглась, готовая ко всему. — Это… Ярцев!. — тихо досказал капитан-лейтенант, и офицер согласно кивнул ему головой: — Да, это из его отряда. — Он где сейчас — в Мурмашах? — Нет. Он после Зандер-фиорда… ты же понимаешь! — А-а-а. Все ясно. — И притом, что он скажет? — Он скажет больше нас… Покидая кабинет, незнакомый офицер как-то особенно внимательно посмотрел в лицо женщине. Аглая снова повернулась к Плетневу: — Ну? — Вам придется немного обождать, — медленно выговорил капитан-лейтенант. — Сейчас мы ничего не можем сказать вам о судьбе вашего супруга. Не можем, даже если бы и хотели. — Скажите — он жив? — Мы все живы до поры до времени. — Вы что-то скрываете от меня. — Скрываю только его местонахождение. — Но он живой? — Вы ведь еще не получили уведомления о гибели. |