Онлайн книга «Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана»
|
— А вам с полковником еще меньше… — Ничего, я сегодня повеселился! — сказал Пеккала, и его подбитый, заплывший синевой глаз подмигнул Кайсе. Кайса лениво прошлась вдоль комнаты, остановилась у печки, протянув к огню иззябшие руки. — Ну так что? — сказала она. — Пошли, Юсси… — Да, я тоже так думаю. Пошли, Кайса! Фон Герделер многое перевидал за свою жизнь, но такое видел впервые: финский полковник и его любовница спокойно вышли за дверь, вот они уже спускаются с крыльца… — Стойте, доннер веттер! — выругался он и, схватив пистолет, рванулся за дверь. В воротах финны сбили часового, с испугу он выстрелил в воздух, сбежались солдаты. — Хотите, чтобы я связал вас? — пригрозил оберст, когда пленных снова ввели в дом пастора. — Я могу это сделать… — Руки что! — спокойно ответил Пеккала. — А вот попробовали бы вы связать меня так, как я связал вас тогда в Вуоярви. Наверное, не забыли, а? Фон Герделер вспомнил все унижения, принятые им в должности советника, вспомнил, наконец, свой мундир, превращенный в лохмотья вот этой финкой, что так хладнокровно докуривает папиросу, и его взорвало: — Молчать! — гаркнул он. — Вы в моих руках… — …Которые дрожат, — заметила Кайса. И, отшвырнув папиросу, сказала: — Юсси, чего он орет на меня? Дай ему по затылку! В этот момент дверь распахнулась, и солдаты ввели напуганного вянрикки Таммилехто; фельдфебель доложил, что погоня за отступающими финнами прекращена, удалось схватить только несколько раненых и вот этого офицера. — Сопротивлялся? — спросил фон Герделер. — Нет, герр оберст! Пристальным взглядом оберст окинул рослую фигуру вянрикки, неожиданно сказал: — Чего топчешься?.. А ну, сними пьекс. — И когда фельдфебель достал гранату, при одном виде которой беспокойно заерзал Юсси Пеккала, инструктор нараспев произнес: — Такой молодой, а сейчас — умрешь… Неужели не хочется жить?.. А? Таммилехто, широко раскрыв рот, покачнулся. — Я даже не знаю, что мне и делать с тобой, — продолжал инструктор, — такой здоровый… жалко. Хочешь, иди в особый батальон, что воюет за «национальное правительство» Финляндии?.. А так… Он ловко, словно мячик, подбросил гранату. Таммилехто посмотрел, как она сверкнула перед его глазами, и за это краткое мгновение, пока граната не шлепнулась обратно в ладонь оберста, юноша прошагал через всю свою жизнь — все девятнадцать лет прожил заново. «Девятнадцать… как мало!» — ужаснулся вянрикки и сказал: — Я согласен… я буду за «национальное прави…». Кайса, вскочив со стула, ударила его по давно не бритой щеке: — Разве ты — финн?.. Ты… ты… Пеккала отдернул ее за подол манто обратно: — Сядь, Кайса!.. И не надо так долго подыскивать для него слов. Он просто сопливый дурак!.. Таммилехто поднял на своего полковника светлые глаза, наполненные слезами, и тихо выговорил: — У меня… мама… в Хельсинки… — Ну и иди к своей маме, — отвернулся Пеккала. Вечером их вывели два конвоира, ткнув штыками в спины, показали — куда идти. — К лесу, — шепнула Кайса, — ладно, пойдем к лесу. Пеккала всю дорогу глухо кашлял и вспоминал своего старого приятеля — «сатану перкеле». — Ух, ух, ух, — кашлял он, — вот ведь, сатана перкеле, не отпускает ни на минуту!.. Кайса держала его под руку, говорила: — Надо было носить шарф… Ты разве меня послушаешь?.. Потом долго шли молча, и только один раз Пеккала взгрустнулось. — Помнишь, — сказал, — как ты радовалась, что малину будешь в моем саду растить? — Что мне твой сад? — вздохнула Кайса. — Я бы сына хотела от тебя иметь… — Это — да, — твердо согласился полковник и услышал, как щелкнули курки за спиной. — Хальт! — крикнули конвоиры. — Чего хальт? — свирепо огрызнулась Кайса. — Я вот тебе покажу хальт… Веди дальше! — Не хотим здесь, — поддержал ее Пеккала, и они пошли дальше, постепенно приближаясь к лесу. — Юсси, бежим, — предложила Кайса. Пеккала осмотрелся: — Конечно, бежим… Мы не куропатки, чтобы нас каждая сволочь стреляла. Вот только давай заведем их поближе к лесу. — Здесь кусты, хорошо, — заметила Кайса. — Только вот что, — предупредил ее полковник. — Сначала ты побежишь одна, а я… — Юсси, одна не побегу… — Не спорь. Я их сумею здесь… понимаешь? Конвоиры снова щелкнули затворами. — Ну, ладно, хватит разговаривать!.. Целуйтесь!.. Пеккала повернулся к ним; тяжело дыша, сказал: — Не ваше дело!.. Мы умираем, а не вы! Так какого же черта?.. Где хотим, там и поцелуемся… Один егерь обозлился, показывая на свои рваные сапоги. — Что я, — сказал он, — из-за вас должен по болоту ползать? Подохнуть везде одинаково… — Ладно, Курт, — примирился другой, — пусть выбирают… Снова пошагали дальше, и когда стена леса совсем приблизилась, Юсси Пеккала шепнул: — Вот сейчас… беги! Кайса движением плеч скинула с себя манто и, круто повернувшись, швырнула его под ноги одному конвоиру. — Держи, — сказала она, — твоя любовница обалдеет от такого подарка! Егерь наклонился, чтобы поднять манто, и Кайса, высоко подпрыгивая, бросилась в сторону леса. Манто так и осталось лежать, а немец получил удар сапогом по голове. Второй вскинул карабин, чтобы стрелять в женщину, но полковник отбил оружие рукой, и пуля зарылась в снег. — Кайси, бе-ги! — не оглядываясь, крикнул Пеккала, и карабин был уже почти в его руках, когда первый егерь вдруг встал и выстрелил, даже не целясь… Кайса услышала этот выстрел, остановилась. Над ее головой шумел лес, спасение было рядом, и… выстрел. — Юсси! — что есть силы крикнула она. — Юсси-и!.. Она в растерянности оглянулась — за ее спиной вырастали стволы деревьев, густо переплетались ветви, там была жизнь, свобода, там шумели города, там была мирная жизнь, и вдруг… Этот выстрел! — Юсси-и!.. И, больше ни разу не оглянувшись, она кинулась бежать обратно. Пеккала был еще жив, он сидел на земле, пытаясь подняться, но руки его разъезжались по рыхлому снегу, и два егеря тупо возвышались над ним. — Кайса… — с трудом произнес он, — зачем ты… вернулась?.. Зачем?.. Кайса упала перед ним на колени, взяла его голову в свои руки, запутывалась пальцами в жестких волосах. |