Онлайн книга «Из тупика»
|
Двигая вдоль стен пудовые лавки, зал начал подниматься. За столом совжелдорского исполкома кто-то сдавленно сказал: — Это большевистская агитация! — Помилуй бог! — возразил Небольсин. — Ну какой же я большевик? Но я вот с этими людьми, — и показал в глубину зала, — проделал трудный путь. И теперь я спрашиваю: если варварское сочетание слов «Совжелдор» имеет корень от слова «совет», от слова «советоваться», то я желаю знать и далее: кто же, черт побери, мне будет советовать?! И резко повернулся к столу исполкома: — Вы?.. Но я не видел вас в тайге и на болотах. И опять — в глубину зала: — А вот этих людей — да, видел. Им я еще могу поверить. Ибо я их знаю, вместе с ними работал, а они знают меня. И вот совет от них я могу принять. Но только не от Каратыгина! — Долой, вон их! — надрывался зал. — Наша власть! Буланов все понял и величаво поднялся: — Викжель будет протестовать. (Снова начался шум.) Господин Небольсин, — продолжил Буланов, — я подозреваю заговор. Вы специально привезли сюда из Мурманска отщепенцев дороги, и вы сознательно… Да! Вы сознательно подхалимствуете сейчас перед ними, чтобы самому пронырнуть в члены Совжелдора! Удар пощечины прозвучал у тишине как выстрел. — Я все-таки… дворянин! — вскинулся Небольсин. — И подозревать меня в низменности чувств… Впрочем, можете требовать от меня удовлетворения. Я всегда к вашим услугам. Буланов отклеил ладонь от красной щеки. — Хорошо, мерзавец… Мы уйдем, — заговорил он. — Но таких, как ты, мало расстреливать. Таких, как ты, надо вешать… Небольсин уже покидал зал. Мимоходом шепнул Ронеку: — Не вздумайте теперь выставлять мою кандидатуру. Я буду в «Карпатах»… Заходи, вместе поужинаем. В ресторане его знали как старого кутилу, швырявшего без жалости когда-то сотенные. А потому из-под полы предложили коньяку, вина, икры — чего хочешь. Коньяк не брал его в этот день, и в задумчивости Небольсин дождался Ронека. — Ну, — спросил, — что там? Ронек, возбужденный и голодный, потер над столом руки: — Аркашка! Это было так здорово… Весь старый исполком полетел кубарем. — И кто же теперь в Совжелдоре? — Мы… большевики! И сочувствующие. Ты помог нам. Небольсин открыл портмоне, достал из него зубочистку. — Я понимаю, — сказал он, — это не моя заслуга, что Совжелдор стал большевистским. Не будь меня сегодня, все равно победили бы вы, Петенька! Я только шевельнул ветку, и плод, давно созревший, скатился в руки — румяный. Но, поверь мне, Петенька, я говорил искренне. Смешон я не был? — Нет, ты не был смешон, Аркашка! Правда, левые эсеры тоже проскочили в исполком. Но их программа сейчас смыкается ближе всего с нашей… Что с тобою? Небольсин сделал кислое лицо: — Вот пью, пью… И никак не могу избавиться от предчувствия. Меня что-то гнетет, не могу понять что. — Да перестань. Такой здоровый бугай… Не канючь! — Вот что, Петенька, — поднялся Небольсин, — я уже расплатился. Ты ешь, пей… А я пойду. Мне что-то не по себе. — Ты прямо на вокзал? — Сейчас, — посмотрел Небольсин на часы, — я все-таки загляну в это Общество спасания человецей на водах. А с ночным — в Мурманск! Прощай, Петенька… Это очень хорошо, что меня не стали вводить в Совжелдор. Мне этого и не нужно: я далек от политики. А что касается скотины Буланова, то что ж, пожалуйста, я готов стреляться… Слово за ним! И лакеи отдернули перед ним пыльные, ветхие ширмы. * * * В маленьком домике Общества спасания на водах, притулившемся на берегу тихой Лососинки, в одном окне еще горел свет. Незнакомый человек средних лет в офицерском френче, но без погон скучал в конторе. Одного глаза у незнакомца не было, вместо него глядел на мир стеклянный — голубой-голубой. — Небольсин? — удивился он. — Как приятно познакомиться… Аркадий Константинович уплатил взносы, а одноглазый взялся за громадный висячий замок. — Тоже уходите? — спросил Небольсин. — Как удачно, что я вас застал. — Да. Закрываюсь. Больше никто не придет. — Ну спасибо. Позвольте откланяться. — Вы куда сейчас? — спросил одноглазый, вдевая хомуток замка в дверные кольца. — На вокзал. — Не желаете ли, — предложил одноглазый, оглядываясь по сторонам, — я вас на катере общества подброшу? — С удовольствием, — согласился Небольсин. Катер — слишком громко сказано. Скорее лайба с подвесным мотором. Косо взлетели от берега дикие утки. Желтый лист над водою падал, падал, падал — неслышный. И неслышно ложился на темную спокойную воду. Одноглазый молча сидел на руле, направляя моторку вдоль заводи Лососинки. Темно и мрачно вылупились на воду одичалые окна домов обывателей. Взошла полная луна, и одноглазый сказал: — Остро декларируют большевики. Благодаря этой остроте Малороссия уже отъезжает от великороссийского перрона в неизвестность. — Это, конечно, ужасно: потерять Украину, — согласился Небольсин, кутаясь в пальто. — Россия будет раздергана… Голубой глаз человека во френче сверкал, как драгоценный алмаз в темноте крадущейся ночи. — Сегодня Украина, — сказал он, — завтра Прибалтика, потом Кавказ, и от России — слабый шпик на мазутном масле! — Это страшно… — задумался Небольсин, подавленный. «Чап-чап-чап…» — постукивал мотор. Было тихо и безлюдно. — А как вы думаете, — снова спросил одноглазый, — победят большевики или нет? — Думаю, что… — Нет? — закончил за него одноглазый. — Может, вы и правы: им очень трудно остаться у власти. Человек во френче перенял румпель другою рукой. — А если так, — сказал, — так чего ты суешься? — О чем вы? — растерялся Небольсин. — Ты думаешь, Совжелдор тебе простит?.. Удар сапогом — прямо в лицо, и Небольсин отлетел на нос байдары, которая продолжала мерно двигаться через заводь. Офицер прыгнул на него сверху и — удивительно сильный, ловкий! — стал вязать на шее Небольсина веревку. — Так чего суешься? — приговаривал он. — Твое ли это дело? Головою, резко привстав, Небольсин ударил его в живот. — Эк! — задохнулся тот, падая. И, собрав все свои силы, инженер швырнул человека в воду. Из-за борта сразу вынырнула голова его, и теперь стеклянный глаз сверкал в ночи жутко, люто и удивительно… Перехватив румпель, болтавшийся на корме, Аркадий Константинович круто развернул, катер по заводи. И… тяжелый, окованный жестью форштевень утопил одноглазого в илистой глубине. |