Онлайн книга «Фаворит»
|
Ушаков мечтал теперь вернуться на Черное море. Кстати, готовилась эскадра коммерческих судов Козлянинова для отплытия в Неаполь, и капитан-лейтенант был согласен плыть под коммерческим флагом. — А ты как? — спросил он Прошку. — Мне сам Бог велел, надо и семью повидать… Перед отплытием Курносов побывал в столице. На Невской першпективе, освещенной масляными фонариками, повстречался ему человек — лицом вроде бы и знакомый: — Не господин ли Радищев из пажей будете? Ежели так, сударь, мы когда-то в дому Рубановских встречались. — Ваша правда, — ответил Радищев. — Паче того, на девице Рубановской и женился я. А вы, вижу, из плотников уже в чины вышли… Уж не топором ли вам пальцы-то отрубили? — Да не! Турки оторвали. А вот, помню, был у рубановских в гостях еще и Федор Ушаков, тоже из пажей, как и вы. — Умер он в Лейпциге. Хочу книжку о нем писать. — Чудно! — удивился Прохор. — Жил человек, как все, веселился, вино пил со мною, и — вдруг! — книжка о нем. Даже не верится… Выходит, и обо мне сочинить можно? — Ежели, сударь, достойны гиштории окажетесь… Ну, — раскланялся Радищев, — легкой вам службы во славу отечества. — Легкой-то у нас не бывает. Впрочем, благодарю вас… Радищев грустно улыбнулся и пошел своим путем. Прохор Курносов пошел своим. Отправка эскадры — дело хлопотное. Чесменская битва (при колоссальных жертвах и множестве ранений) нечаянно открыла, что в экипажах кораблей сражались и… женщины. Извещенная об этом Екатерина была озабочена «половой» проверкой команд. Капитан второго ранга Козлянинов заверил ее, что проверка уже была. — На этот раз вроде нету бабья. — Всегда говорят, что нету, а в море они, как клопы, из люков выползают. Раздевать матросов пробовали? — Раздели. Трех баб нашли. Выпороли и отпустили. — Так им, блудам, и надо… Плывите с Богом! Поплыли. Однажды утром сюрвайер поднялся из каюты на палубу — в расплывчатой мути вдалеке качало чей-то корабль. — Идет без флага, — показал на него Ушаков. — Кажется, у них что-то не в порядке. Не хочешь ли помочь им? На шлюпке подгребли к кораблю. Курносов окликнул: — Почему без флага, эй! Что случилось у вас? На палубе его встретил веселый и румяный человек. — Господи! — воскликнул он. — Никак, свои, русские? — А ты кто таков? Чей корабль? — Я библиотекарь императрицы Екатерины — пиит Петров, Василий Петрович, прославленный в веках еще при жизни своей. А яхтой владеет герцогиня Кингстон… Да что мы стоим? Полезай в люк. Ах, Боже, даже не верится, что ты русский. О таком поэте Прошка впервые слышал, но из газет ведал, что в Англии герцогиню Кингстон хотели клеймить каленым железом за все ее фокусы с мужьями. Внутри корабля поражало великолепие — сказочное. В проходах висели картины в богатых золоченых рамах. Петров походя говорил: — Вот тебе Клод Лоррен, а вот и сам Рафаэль… — Не боитесь, что англичане потопят вас? — Боимся. Время тревожное. Потому и флага не держим… Петров толкнул зеркальную дверь — прямо в духоту тропического сада, наполненного ароматами редкостных растений. На ветках сидели диковинные попугаи, клекотали павлины. В салоне Петров зазывал гостя к столу, потчевал марсалой. — Да меня на фрегате ждут, — отнекивался Курносов. — Я вот сам корабли строю. Повидал их на своем веку. Разных. Но такой тщательной отделки убранства еще никогда не видывал. — Герцогиня строила этот корабль специально для путешествия в Россию, взбрело ей в голову — сделаться статс-дамою нашей Екатерины. А наследство у нее от мужей. Богата! Спасибо, хоть башку ей топором не снесли… Вон картина висит — посмотри: это она в обмороке изображена, когда в Лондоне судили ее за двое- или за троемужество — она сама того не знает! На картине была представлена молодая красавица, у которой соблазнительно обнажена грудь. Прошка удивился: — А чего это она судьям титьку свою показывает? — Чтобы разжалобить. Опять же для красы… Кингстон приняла Прошку, лежа в постели. — О, как я люблю русских! Встречные ветры отнесли мою яхту в сторону, и теперь боюсь, чтобы корсары короля Англии не наказали меня ядрами за мою страсть к путешествиям. — Поднимите флаг Франции, но лучше коммерческий. — Вы дали мне ценный совет, — сказала Кингстон. — А правду ли пишут в газетах, что ваша царица умирает от рака? — Впервые слышу, — изумился Прошка… Он вернулся на фрегат «Северный орел», и корабли разошлись — каждый своим путем. Козлянинов предупредил команды, что возможны нападения алжирских и английских пиратов. Корабли Георга III беспощадно грабили в море и уничтожали всех подряд настигнутых на коммуникациях мира, дабы пресечь связи Европы с Америкой. Это был наглейший морской бандитизм… За ужином в кают-компании Ушаков сказал: — Вояки липовые! Лупят их там американцы… За океаном возникла, не всем еще в Европе понятная, фигура Джорджа Вашингтона, первого президента той страны, которой еще не было на географических картах. Георг III в какой уже раз снова умолял русский Кабинет продать ему солдат! Прошка проснулся от музыки. Белый город ослепительно сверкал на расцветающих берегах. Это был Неаполь. И в ревельской «ссылке» Екатерина не оставила Андрея Разумовского своим тайным наблюдением. Ей было приятно, что даже в чопорном Ревело он сумел завести фаворитку. Ну что ж! Пора употреблять молодого человека в деле… Она вызвала его в Царское Село, вместе они гуляли в парке. — Предупреждаю: вы у меня в строгой опале, которую и заслужили. Не старайтесь мне возражать. Я больше вас жила, и я умнее вас. Что вы есть, милостивый государь мой? — Я офицер вашего флота, генерал-майор вашей армии, наконец, имею честь состоять камер-юнкером вашего двора. — Меня не интересует окраска ваших павлиньих перьев. Я спрашиваю о другом — что вы способны делать? — Что угодно вашему величеству. — Вы отправитесь в Неаполь… моим послом! Стал накрапывать дождик, они вернулись во дворец. Заварив для себя кофе, Екатерина не дала графу даже понюхать его. Пила сама. Разумовский соображал. Умный, он все понял: — Нашему флоту понадобилась стоянка в Сицилии? — Необходима. Флот растет. Андрей Разумовский понимал, что от него требуется. — Для этого я должен стать любовником королевы? — Постарайтесь, — ответила Екатерина… Там, в Неаполе, владычица Каролина, дочь венской Марии-Терезии, младшая сестра французской королевы Марии-Антуанетты, жена тупоумного короля Фердинанда I. |