Книга Поцелуй возлюбленного, страница 35 – Мэри Блейни

– Ой, это ты, Роли, – с явным удовольствием проговорила леди Оливия. – Добрый вечер! Как ты поживаешь? Я очень сожалею, что пропустила обряд крещения. Как малыш?

– Мальчик и жена чувствуют себя хорошо. А вы, миледи? Вы чувствуете себя лучше?

– Да, но мое горло еще здорово побаливает. Ты можешь попросить мою горничную, чтобы она принесла мне особый чай – с медом и лавандовым отваром?

– С удовольствием, миледи.

Он быстро удалился, но леди Оливия не ограничилась этим.

– Добрый вечер и тебе, Лестер. Скажи мне, какая из булочек тебе больше всего нравится? Я думала об этом в течение всего времени, пока находилась у викария.

– С корицей, миледи, – не задумываясь ответил лакей.

– В самом деле? – с разочарованием переспросила леди Оливия.

Лакей кивнул:

– Вы ведь знаете, что я никогда не лгу.

– Ну ладно. Я думала, что булочки с ягодой и апельсином по вкусу не хуже.

– Миледи, ничто не может сравниться с вашими булочками с корицей.

– Тем не менее, я продолжу поиски нового рецепта.

Она говорила так, словно это был вызов ее деятельности, на которую она потратила всю жизнь.

– Мы с удовольствием будем пробовать, – сказал лакей и засмеялся.

– Думаю, в следующий раз я попробую испечь булочки с кукурузой и сыром. Совсем не сладкие.

Лестер посмотрел на нее с явным сомнением.

– Поверьте мне, с маслом они будут ничуть не хуже булочек с корицей.

– Я с удовольствием попробую, миледи, если вы будете достаточно хорошо себя чувствовать, чтобы проводить так много времени на кухне.

– Это поможет мне выздороветь. Видишь ли, если воспользоваться сыром, который приносит молочница…

– Оливия! – Похоже, герцог и так ждал достаточно долго.

– Я расскажу тебе завтра, когда ты придешь на завтрак. Извини меня, Лестер.

– Конечно, миледи, – поспешил сказать лакей и по-солдатски встал на свое место у двери.

Оливия вернулась в кабинет. Лестер закрыл за ней дверь.

– Понимаешь, Лин, мне кажется, что пряные будочки могут быть такими же вкусными, как и сладкие.

– Я тоже с удовольствием их пробую и тоже предпочитаю булочки с корицей. – Герцог встал и осторожно свернул газету. – Видите ли, Сэр, – обратился он к Майклу. – Мы все пробуем, чтобы определить самого лучшего пекаря в Дербишире.

Оливия улыбнулась, опустила голову и сморщила нос, что было признаком удовольствия и смущения. От этого она показалась Майклу еще милее. Должно быть, не ему одному. Очевидно, леди Оливия сумела очаровать их всех. Не только булочками с корицей.

Оливии всегда хотелось научиться сносить похвалу с большей грацией. Сколько раз гувернантка учила ее: улыбайтесь, делайте книксен и говорите спасибо. А вместо этого Оливия, смущенная похвалой, краснела и прятала лицо, чтобы никто не увидел, насколько она рада. Она была похожа в этот момент на двенадцатилетнюю девчонку. Наверное, Лин прав. Были моменты, когда она вела себя не так, как подобает в ее возрасте.

– Оливия, послушай меня. Перестань думать о кухне.

В голосе Лина послышалось нетерпение, и Оливия переключила внимание на брата.

– Тебе пора отправляться в свою комнату. Я хочу поговорить с майором Гарретом. С глазу на глаз.

– Майор? Вы майор Гаррет? Вы военный? – Оливия захлопала в ладоши. Ей нравилось, когда она оказывалась права. – Я угадала! Скажите, как повара умудрялись подавать горячую еду, если вы постоянно были на марше?

– Они не подавали.

– Простите. Это, наверное, ужасно. Но и то верно, как они могли развести очаг, если вы в движении? Разве только если они уходили вперед и разводили очаги в тех местах, где вы планировали быть к концу дня.

– Иногда они так и делали, но чаще мы не… – Лин откашлялся.

Майор с улыбкой оборвал себя на половине фразы и поклонился.

– Спокойной ночи, миледи.

– Оливия, отправляйся в свою комнату.

– Лин, я бы хотела, чтобы ты не отдавал мне приказаний, я ведь не ребенок, я взрослая. Я достигну совершеннолетия меньше чем через полгода.

– И тогда ты будешь разумной, взрослой и начнешь вовремя отправляться спать?

– Я считаю, что сегодняшний день может быть исключением из привычных здравых правил. – Она посмотрела на майора Гаррета, надеясь на его поддержку. Его сочувствие было очевидным, однако он ничего не сказал. – А как же чай?

– Горничная найдет тебя в комнате. И не отклоняйся от маршрута, Оливия.

– Прошу тебя, Лин. Я не хочу оставаться одна. – У нее заныло сердце, когда она поняла, что кое о ком совсем забыла. Как она могла? – А где Большой Сэм?

Майор сделал шаг вперед, словно и он хотел получить ответ на этот вопрос.

– Дэвид отправился на его поиски.

– Он все еще ищет? Бедняжка Сэм! Должно быть, он здорово расстроился. Он придет мокрый и холодный и будет вести себя так, словно это он виноват, что не был со мной. Жаль, что я не пошла с Дэвидом. – Оливия потянулась к дверной ручке.

– Нет, Оливия, ты не присоединишься к поискам. Я без колебаний прикажу майору удержать тебя, если ты такая глупая.

– Я не идиотка, ваша светлость. – Она могла быть такой же холодной, как и герцог. – Большой Сэм мне очень дорог, но я всего лишь собиралась попросить Лестера, чтобы он непременно сообщил мне, когда Сэм вернется.

– Они уже получили приказание на этот счет.

Она замолчала, чтобы брат понял, насколько она рассержена.

– Если ты все-таки хочешь остаться, Лолли, садись к огню.

– Ладно. – Она хотела показаться милостивой, как королева, но ее неожиданно подвел предательский зевок. Оливия двинулась к своему любимому месту возле очага. Сколько раз она сидела здесь, пока Лин работал, в те долгие холодные вечера, когда ушла гувернантка. Бедняжка Тилди!

Оливия угнездилась в большом кресле с подголовником поближе к теплу.

– Спасибо, Лин. Здесь я буду чувствовать себя в большей безопасности.

Брат не ответил, а она завернулась в плащ, словно в одеяло. Не было смысла прислушиваться, чтобы понять, о чем они будут разговаривать. Комната большая, а они будут говорить шепотом.

Бросив напоследок взгляд на майора Гаррета, Оливия закрыла глаза и сосредоточилась на своем любимом вечернем ритуале. Она обычно прибегала к фантазиям, когда свеча догорала, а спать еще не хотелось.

Она приготовит для него идеальный обед. Не все блюда, а лишь те, которые будут стоять к нему ближе. Такие, которые понравятся ему больше всего.

Под мерное жужжание мужских голосов она задумалась о том, что выбрать. Она не так много знала о нем. С собой у него были яблоки, сыр, хлеб и разбавленное бренди. Ничего особенного. Он всегда жил на армейском пайке.