Книга Поцелуй возлюбленного, страница 63 – Мэри Блейни

– Я знаю разницу.

Но прежде чем Оливия успела развить свою мысль, Майкл продолжил:

– Для меня спасение вашей жизни было первым шагом к тому, чтобы искупить те неверные деяния, которые я совершил. Их так много, что даже если я доживу до ста лет и буду совершать только добрые дела, я не успею это сделать.

Она встала.

– Вы пытаетесь заставить меня подумать о вас плохо? Это невозможно.

Майкл подошел к ней поближе. Взяв ее за плечи, он заглянул ей в глаза. Оливия была уверена, что они полны слез и безобразны. Но это не имело значения, если он смог заглянуть в глубины ее сердца.

– Если бы я хотел, чтобы вы думали обо мне плохо, я рассказал бы, как держал у горла ребенка нож, чтобы его мать рассказала мне то, что нужно было знать.

Оливия не хотела слушать это. Она попробовала закрыть уши ладонями, но Майкл продолжал держать ее за плечи.

– Я рассказываю сейчас правду, чтобы вытеснить ложь, которой жил в течение пяти лет. Я убивал людей, чтобы они меня не предали, я спал с женщинами, чтобы выяснить то, что они знали, я использовал это против тех, кого они любили.

Это напугало ее. Он ее напугал. Такого прошлого она не могла даже вообразить. Это был не тот человек, которого она знала.

– Но вы сожалеете об этой лжи и обманах?

– Сожалею? Нет, не сожалею. – Он отпустил ее и засмеялся, словно это был самый глупый вопрос, какой он когда-либо слышал. – Я хотел, чтобы Наполеон был разбит. Я хотел отомстить за жизни людей, которые погибли, служа Господу и королю. Моим искусством было умение лгать, и я использовал его в силу данных мне Господом Богом способностей.

Он взял пораненной рукой бутылку бренди со стола и передал ее Оливии.

– Вы жили спокойной жизнью, Оливия. Не все вопросы можно решить с помощью куриного супа, каким бы совершенным ни был рецепт его приготовления.

– Перестаньте читать нравоучения. – Оливия надеялась, что он почувствовал гнев в ее голосе. Она не любила выходить из себя, но сейчас была опасно близка к этому.

– Если вы хотите высказать свою благодарность, свою любовь, – он произнес последнее слово как бы подчеркивая его несуразность, выскажите это и уходите.

– Разумеется, выскажу. – Если он думает, что сможет найти ответы в бутылке бренди, то глубоко ошибается.

Она взяла бутылку и бросила ее, целясь в стену возле двери. Оливия промахнулась, и бутылка разбилась, ударившись о дверь, сразу запахло бренди.

Он поднес перевязанную руку к голове и негромко чертыхнулся.

– Довольно, Майкл Гаррет. Теперь вы будете слушать меня.

Оливия ткнула в него указательным пальцем, и он отступил.

– Бренди никогда не сможет решить задачу. Я знаю это по своему собственному опыту. Моя гувернантка злоупотребляла бренди. Я называла ее Тилди. Полное имя ее Матильда Элдертон, она мать Энни. Я вам говорила об этом, помните?

Он кивнул.

– С молодых лет она давала мне понемножку, когда хотела, чтобы я заснула. Когда мне исполнилось двенадцать, она давала мне по столовой ложке каждый вечер перед ужином, чтобы я не нервничала, общаясь за столом со взрослыми.

Оливия отвернулась, чтобы Майкл не увидел слез в ее глазах при воспоминании об объятиях и советах Тилди, о ее постоянной уверенности, что «маленькая леди» будет очень красивой женщиной.

– Мои родители обнаружили это. Они учуяли исходящий от моих губ запах, а затем однажды ночью застали Тилди настолько пьяной, что это невозможно было отрицать.

– Это очень трогательно, миледи… – начал Майкл.

– Закройте рот и слушайте. Если вы хотите исключить меня из своей жизни, вы должны услышать то, что я вам скажу. Садитесь.

Она еще раз ткнула в него пальцем, и Майкл сел в кресло. Сейчас, когда он сидел, их глаза были почти на одном уровне.

– Разумеется, ее уволили. Ей дали немного денег, и через неделю она уехала. Энни осталась с нами. Когда я немного повзрослела, Джесс сказал мне, что Тилди упросила моих родителей оставить Энни, сделать из нее служанку. Они согласились. Энни и я долгое время ощущали себя потерянными. А потом ее послали в школу-интернат.

Оливия закрыла глаза, вспоминая ту последнюю ночь, когда они обе собирались сбежать и открыть кулинарную школу.

– Новая гувернантка гораздо больше интересовалась тем, чтобы найти мужа, чем моим обучением. Она запрещала мне ходить на кухню, но никогда не проверяла, где я нахожусь. К тому времени, когда мои родители поняли, что я провожу все свое время на кухне, я дала понять, что сбегу, если они запретят работать здесь.

Майкл закрыл глаза, и Оливия толкнула его.

– Не вздумайте заснуть. – Когда он открыл глаза, она заключила в ладони его лицо и прижалась губами к его губам. Он не отреагировал, и она, нисколько не смутившись, опустила руки. – Сейчас я перехожу к самой важной части, Майкл. – Она назвала его по имени, вложив при этом все чувства, которые испытывала к нему. – Я многое узнала от Тилди, но самым важным вещам она обучила меня без слов.

Сегодня его глаза были карие с золотистым оттенком, и этот цвет напоминал бренди. Вероятно, он думал, что они ничего не выражают, но Оливия знала лучше.

– Майкл. – Она снова назвала его по имени, испытывая от этого удовольствие. – Даже самые большие обиды и беды могут быть вытеснены с помощью щедрого сердца. Я узнала на ее примере, что любовь – это величайший дар, который можно отдать и получить. Я очень любила Тилди и знаю, что она любила меня. Я и по сей день молюсь за нее и скучаю по ней. Надеюсь, что она жива и невредима.

Оливия снова поцеловала его легенько и нежно. На этот раз он на короткое время закрыл глаза.

– Тилди готовила меня для жизни, для тебя. И я знаю, что не имеет значения, каковы твои представления о том, чего ты заслуживаешь. Ты достоин такого счастья, какое только сможешь найти. Любовь – это то, что даст тебе возможность исправить зло.

Он покачал головой, но Оливия продолжила:

– И ты счастливый, везучий человек. Я здесь для того, чтобы показать, где найти счастье.

Она села к нему на колени и поцеловала горячо и чувственно; по крайней мере, она надеялась на это. И тогда он ответил. О, этот вкус его рта, его языка, он просто пьянил и причиной ее головокружения был отнюдь не запах бренди, который окружая их. Причиной были его руки, которые прижимали Оливию к груди. Он поцеловал ее в щеку чуть пониже уха.

– Даже не знаю, награда ты для меня или наказание.

– И то и другое. – Она поцеловала его в утолок губ и ощутила сладость и соль. – Я люблю тебя и испытываю благодарность за то, что ты спас мне жизнь.

Он пойман. Благослови Господь ее и ее веру в него. Это было все, что они выразили словами за долгий отрезок времени. Он поднял и понес ее по лестнице, стянул бинты с руки и помог Оливии раздеться.