Онлайн книга «Слеза Шамаханской царицы»
|
Ленка трещала без умолку, топоча, как слон, по прихожей, одновременно пытаясь стянуть с ног ботинки и расстегнуть молнию на куртке. Увидев показавшегося в узком коридорчике отца, расплылась в улыбке: – Ой, папа, привет! Пап, у меня деньги на телефоне кончились, представляешь? – И что? – холодно уставился на нее Влад. – Мне надо сбегать до автомата и положить тебе деньги на счет? – Нет... Почему сбегать, я сама... Ты что, пап? – А что я? – снова холодно пожал плечами Влад, глядя на нее с раздражением. – Ну что – я? – Не знаю... Ты злой какой-то... Что я такого особенного сказала... – растерянно залепетала Ленка, переводя взгляд с лица Лизы на отцовское. – Пап, теть Лиз... Вы что, поссорились, что ли? Влад молча развернулся, ушел, оставив в прихожей колкий холодок злого недоумения. Что ж, надо его убирать как-то, заметать добрым словом, как мусор веником... Нет, и в самом деле – чего вдруг напал на девчонку? Взял и походя плеснул досадой, оставшейся от телефонного разговора... Совсем уже разум потерял от своей влюбленности, если на родную дочь нападает, в руках себя держать не может? Ей-то, допустим, понятна его досада, а Ленке как объяснишь? – Чего это с ним, теть Лиз? – обиженно захныкала Ленка, окончательно освободившись от ботинок и куртки. – Главное, ни с того ни с сего... – Ничего, не обращай внимания. Пойдем на кухню, я тебя пирогами кормить буду. И деньги на телефон потом с моей карточки на счет положу... – Спасибо, теть Лиз... Нет, но я же и правда ничего такого не сказала! – плюхнувшись на кухонный диванчик, затребовала Ленка дополнительной сатисфакции. – Я ведь и обидеться могу! – Не надо на отца обижаться, Леночка. Знаешь, на него в последнее время столько всего навалилось – работа, неприятности... – А я тут при чем? Что, на мне свои неприятности срывать надо? Так бы и сказал, что я ему не нужна, чтоб сваливала обратно в Киев! – Ну зачем ты так... Ты же знаешь, как он тебя любит, как рад, что ты с нами... То есть что мы все вместе... Не обижайся на него, пожалуйста. Тебе пирога с капустой или с мясом положить? – Да не знаю я, теть Лиз... Нет, все-таки зря вы его оправдываете! Какая-то вы прям... бесхарактерная. Моя бы мама точно такого отношения не стерпела! Так бы ему ответила – мало бы не показалось! Конечно, очень легко свои неприятности на семью вываливать... А мне теперь каково? Вон даже есть расхотелось... Ленка вздохнула, торопливо придвинула к себе чашку с чаем, обхватила ее красными с мороза ладонями. Подумав немного и еще повздыхав, вытянула шею, проговорила слезно-капризно: – Так с чем, вы говорите, у вас пироги, теть Лиз? – Один с капустой, другой с мясом. Еще горячие, между прочим. – Да? Ну, ладно... Я, пожалуй, и того и другого попробую... А варенье есть? – Есть, Леночка, есть. Возьми сама в холодильнике, в гостиной телефон звонит, я отвечу... Идя к телефону, испуганно подумала про себя: а вдруг снова Светка звонит? Надо же ей ответ давать – идет она в гости свидетелем счастья или нет... Звонила не Светка. Она даже и не узнала сразу этот мяукающий голосок – Машенька, Максимова девушка. Интересно, зачем на стационарный телефон звонит... Неужели и у Максима на мобильном счете тоже деньги кончились? – Здравствуйте, Елизавета Васильевна... Как вы себя чувствуете? – Здравствуй, Машенька. Спасибо, прекрасно себя чувствую... А почему ты спрашиваешь? – Ну как – почему? Мне Макс сказал, вы болеете... – Да? Что ж, очень интересно... А где Максим? Он с тобой? – Нет, почему же со мной... Если б он был со мной, я бы вам не звонила. Просто он сказал, что вы очень больны, что он должен около вас быть! – Хм... Странно как... – Так я не поняла, Елизавета Васильевна... Он не дома, что ли? – Нет, Машенька, он не дома. – А где тогда? В аптеку ушел? Или в магазин? – Нет... Не знаю... А скажи-ка мне, Машенька, давно я... болею? – Давно, дня три уже... Ну да, три дня мы не виделись... Это что же, он меня обманывает, выходит? Ничего себе... Говорит, мама болеет... – Ну, вообще-то, знаешь, у меня действительно третьего дня температура была, вроде как грипп начинался... Может, он и впрямь хотел... Да не расстраивайся так, Машенька, что ты! Мало ли какие у него дела? – Да я и не расстраиваюсь, подумаешь! – сердито фыркнула в трубку Машенька. – Непонятно только, зачем врать... Ладно, Елизавета Васильевна, до свидания! Извините, что побеспокоила! Бац – и бросила трубку. Короткие телефонные гудки заверещали в ухе, будто старались перефразировать Машенькино извинение в более четком варианте – если так, то тьфу на вас вместе с вашим обманщиком-сыном! Гордая я и без вас проживу! Пожала плечами, пристроила трубку обратно в гнездо. Нет, что они все напрыгивают на нее сегодня со своей сверхтребовательностью? И перед всеми надо извернуться, в книксене присесть, как благородная барышня... Вообще-то, если уж на то пошло, дурочки с переулочка в книксенах не приседают и чужие обиды не причесывают, им на это ума не хватает! Им бы со своим любезным простодушием как-то разобраться! – Кто звонил? – заглянул в гостиную Влад, держа на руках Сонечку. – Не меня спрашивали? – Нет, не тебя. Это Маша звонила, девушка Максима. – А чего ей надо было? – Да ничего... Просто Максима из поля зрения потеряла, вот и звонит... – А где он, кстати? – Не знаю. Может, на лекциях в институте. – Сегодня же выходной... Ты сама говорила, что у него сегодня занятий нет. – Да не знаю я, Влад! Он уже взрослый парень, что я, контролировать его буду? Сам разберется! – Ну да... Сам, конечно... – Влад, а еще Светка час назад звонила... В гости зовет. У них сегодня с Романовым какой-то праздник семейный, что ли... – Ну что ж. Я рад и за Светку, и за Романова. Передай им мои искренние поздравления и пожелания счастья в семейной жизни. Надо же – и здесь от малой толики злого ерничества не удержался. Бедный, бедный. Что ж ты маешься так, на людей накидываешься... Ну, не захотела тебя сегодня Эльза видеть, переживи как-нибудь... Сегодня не захотела, а завтра, может, все и образуется. Уж подожди до завтра, крепись... Она вдруг почувствовала, как злая лихорадка пробежала по спине, по всему организму – холодная, нестерпимая. Такая нестерпимая, что пришлось вжаться спиной в кресло, стиснуть зубы, прикрыть глаза. Сейчас эта лихорадка доберется до сердца, сдавит его ледяной рукой, плеснет раздражением в голову... И – все! И разлетится в осколки ее терпение, и дурочка с переулочка выйдет из образа, и поднимется из кресла уже другая женщина – гордая, разъяренная... |