Онлайн книга «Слеза Шамаханской царицы»
|
– Теть Лиз, а что это было, я так и не поняла... Почему они поссорились? Макс что-то ужасное натворил, да? – Нет, Леночка, ничего он не натворил. Просто папа... его не так понял, наверное. Они сами разберутся, ничего... – А почему он у него спрашивал – как ты мог, как ты мог? Что он такое мог-то? – Ты вот что, Леночка... Ступай-ка спать и ни о чем не волнуйся. Как поссорились, так и помирятся, ничего... Иди, иди, Леночка, тебе завтра рано вставать... – Ну да. У меня завтра первая пара. – Ну, вот видишь. Все будет хорошо, не бойся. В большой семье всякое бывает. Иди, мне с папой поговорить надо. – А... Ну тогда ладно, так бы сразу и сказали. Все, исчезаю... Втянув голову в плечи, она почему-то на цыпочках пробежала в свою комнату, плотно прикрыла за собой дверь. И тут же открылась дверь спальни, выпуская в узкий коридорчик Влада, одетого в старые джинсы и грубой шерстяной вязки толстый свитер. – Я к маме на дачу поеду, Лиза, – проговорил быстро, деловито всовывая ногу в ботинок. – Завтра шефу скажешь, что меня целый день не будет, что я заболел... – Погоди, Влад! Ты можешь мне по-человечески объяснить, что происходит? Он молча наклонился, долго и старательно завязывал шнурки на ботинках. Распрямившись и не глядя в глаза, произнес тихо, убито: – Нет, Лиза, не могу... Прости, но правда не могу. По крайней мере сейчас... Язык не повернется. Не могу, прости... – Тогда езжай осторожно, ладно? Не гони, у тебя резина плохая... Видимо, эта ее «резина плохая» совсем уж некстати пульнула заботливостью в открытую рану, и он снова дернул головой, поморщился, как от зубной боли. Нахлобучивая шапку, торопливо открыл дверной замок, шагнул за дверь не оглянувшись. Она автоматически протянула руку, накинула цепочку, постояла немного, будто вспоминая – надо немедленно что-то сделать... Такая в голове образовалась пустота от ужаса происходящего, как после обморока! Ах, да, нужно же Максиму позвонить... Он ответил сразу, будто ждал ее звонка. Проговорил торопливо в трубку: – Мам, ну не волнуйся, правда! Со мной все в порядке, я живой и здоровый, чего ты... – Приходи домой, Максим. Отец уехал до завтра, приходи. Поздно уже, прошу тебя. – Ладно, мам... Иду... – Прямо сейчас иди! – Да, буду через пятнадцать минут. Что ж, пятнадцать минут тоже время, чтобы прийти в себя. Можно валерьянки накапать, можно у окна постоять, вглядываясь в холодную темноту. Можно себе приказ отдать – веди себя через пятнадцать минут спокойно, не набрасывайся на сына... И конечно же, сразу набросилась. Не помогли никакие приказы. В конце концов, она просто издерганная обстоятельствами баба, а не английская железная леди! – Максим, ну как ты мог?! Как тебе вообще... Как тебе такое в голову могло прийти? – Мам... Давай завтра обо всем поговорим, хорошо? Глянул исподлобья, медленно потянул вниз молнию на куртке. Ее же это «завтра» еще больше раззадорило, задохнулась от возбуждения: – Да какое там завтра! Нет уж, мы с тобой сейчас поговорим, и ты мне все расскажешь, все объяснишь как миленький! Раздевайся быстрее, идем на кухню! И не шуми, Лена спит! – Я и не шумлю, это ты шумишь... – пробурчал недовольно, садясь на кухонный диван. Потянувшись к вазочке, вложил в большую ладонь сушку, сжал изо всех сил. И долго смотрел на мелкие осколки-сухарики, будто удивляясь, откуда они попали в его ладонь. Она молчала, смотрела ему в лицо. Ждала. – Мам, прости... Понимаешь, я как лучше хотел. Подумал вдруг: а не слабо, если эта Эльза в меня возьмет и влюбится? И само собой, пошлет отца куда подальше... Не мог я больше смотреть, как ты... Ну, сама понимаешь... – О боже, Максим... Да ты хоть немного отдаешь себе отчет в том, что натворил? Ты вообще думаешь, кого... Я повторяю – кого! – ты определил себе в соперники? Причем намеренно определил? Он же тебе родной человек, он тебя с десяти лет как родного сына воспитывал! Получается, воспитал на свою голову, да? – А чего ты его защищаешь? Он же... Он же предал тебя, мам! Он всех нас предал! И Ленку, и Сонечку, и меня! – Нет, Максим, никого он не предавал. Он... просто влюбился, как бы это сказать... непреднамеренно. Накрыло его с головой, очень сильно накрыло, так бывает, редко, но бывает... Ведь мы же с тобой уже говорили об этом, и ты мне обещал! – Да что я тебе обещал, мам? – Ну, я не знаю... Молчать обещал, терпеть... – А если я не могу терпеть? Я же вижу, как ты измучилась вся! А он... Он вообще на твои мучения плюет, мам... Как будто ничего не замечает... – Да, он и впрямь сейчас ничего не замечает. Он ослеп, оглох, он все прежние ориентиры потерял. И поверь, что ему сейчас в тысячу раз хуже, чем нам всем, вместе взятым. Он сейчас сам себе не принадлежит, а это довольно страшная штука, когда человек сам себе не принадлежит... Нельзя в такого человека камнями кидать, понимаешь? Тем более в родного человека... – Да, мам, наверное, ты права. Ты у нас, выходит, святая, а я последней сволочью оказался, плохим сыном, неблагодарным пасынком... – Не юродствуй, сынок, не надо. – Да я не юродствую! Наоборот... Я только теперь понимаю, как здорово накосячил... Но дело уже сделано, все равно обратно уже ничего не повернешь. Все, поезд ушел, мама. – То есть ты хочешь сказать... Эта Эльза в тебя влюбилась, что ли? Ты так хорошо расстарался сыграть роль соблазнителя, что она в тебя влюбилась? – Ну, в общем... – А тебе не кажется, что это подло, Максим? Я уж не говорю про Влада... Но и по отношению к девушке – подло? – Ой, мам... Давай вот без этого, с девушкой я уж сам как-нибудь разберусь, ладно? Да и нелепо, если честно, от тебя это слышать... Перебор альтруизма, мам, всегда самоуничижением попахивает. Тем более я для тебя старался. – Спасибо, сынок. Не знала, что когда-нибудь так буду огорчена твоими стараниями. И за перебор альтруизма тоже спасибо. – Прости, мам, но я правда как лучше хотел... – А как же Маша, Максим? Ты не забыл, что у тебя девушка Маша есть? Выходит, ее ты своими благими намерениями тоже обманывал? – Да при чем здесь Маша... – Здрасьте, причем! Она же любит тебя, верит, переживает... А ты ей врешь, что должен вечерами у постели больной матери время проводить! – А что я ей должен был сказать? Прости, мне тут с Эльзой погулять надо? Ой, не нужно, мам, я и так уже во всем этом запутался... – Хм... А чего тебе путаться? – холодно усмехнулась она, глядя в темное окно. – Теперь, значит, Эльзу бросай, раз дело сделано, да к Маше благополучно возвращайся... |