Книга Пространство круга, страница 33 – Лина Баркли

— Воображение подсказало, — отвечала она.

Но Хейзл догадывалась, что его начинает несколько беспокоить появившаяся в ней безудержность, ее готовность брать на себя инициативу, в то время как раньше ведущая роль в сексуальной игре всегда принадлежала Дику.

Теперь сон приходил к ним как благодатная награда.

Расцеловав дочек в белокурые макушки, Дик пожелал им доброго утра.

— Собирайтесь в школу. И, если успеете, я подброшу вас!

С восторженными воплями тройняшки вылетели из кухни, а Дик, сев за стол, налил себе крепкого черного кофе, намазал тост маслом и жадно впился в него зубами.

— В последнее время у меня просто волчий аппетит, — с лукавой ухмылкой пожаловался он. — И понять не могу почему!

Хейзл выжидала, пытаясь понять, в каком Дик настроении.

— У тебя случайно не освободится время в пятницу днем? — спросила она.

— А в чем дело?

Хейзл вздохнула, понимая, как Дику не понравится то, что она собирается сказать.

— Корреспондент «Дейли» хочет взять у меня интервью в связи с выходом книги. И просит, чтобы рядом были и девочки…

— Ну и?

Господи, он сегодня в плохом настроении, подумала Хейзл, как некстати.

— Хочет, чтобы ты тоже присутствовал! Собрать вместе всю семью Треверс.

Дик отрицательно покачал головой и поморщился.

— Прости, Хейзл, только никак не получается!

— Но, Дик!!! — взмолилась она. — Ты только подумай, какая это будет реклама!

— Я уже кое о чем подумал, — пробурчал он. — Строго говоря, по возвращении домой я ни о чем ином и не думал. Твои изображения, похоже, заполонили собой половину всех журнальных обложек! Не говоря уж об этой коробке кукурузных хлопьев!

— А что, тебе не нравится? — забеспокоилась Хейзл, поворачивая коробку и разглядывая картинку: сияя улыбкой, она, облаченная в блестящее облегающее синее трико, в одной руке держит фарфоровую миску с хлопьями, а в другой свою книгу.

Дик попытался подавить свое беспричинное раздражение.

— Дорогая, фото очень хорошее… И все остальные снимки в книге не хуже.

— Знаю, — гордо ответила она. — Саския и Расселл ужасно довольны ими.

— А я так просто счастлив! — с сарказмом бросил Дик, и Хейзл нахмурилась.

— Но, я вижу, тебе что-то не нравится?

Дик отставил чашку с кофе в сторону.

— Можешь называть меня старомодным, если хочешь, но не могу утверждать, что мне так уж приятно восторгаться всей этой кутерьмой…

Вот так да! Только этого не хватало — когда дела у них так восхитительно пошли на лад! А теперь Дик собирается высказать свое отрицательное мнение, после которого от ее радости ничего не останется.

— Вот как? — сухо сказала она. — И в чем же дело?

Несколько секунд Дик в упор смотрел на нее, после чего покачал головой.

— Сомневаюсь, что ты захочешь это услышать.

— Вот тут-то ты и ошибаешься. Хочу!

Дик пожал плечами.

— Во-первых, я не в восторге, что более чем на ста страницах ты красуешься в облегающем трико!

Хейзл возмущенно набрала в грудь воздуха.

— Ради бога! По всему миру женщины делают упражнения именно в таком виде! Трико демонстрирует куда меньше, чем ты видишь на каждом пляже, так что, пожалуйста, не будь смешным!

Он вздохнул.

— Я не претендую на истину в последней инстанции, просто, уж если ты спросила, рассказываю тебе, что я чувствую, Во-вторых, тебе стоит знать, что я сыт по горло журналистами, которые звонят моей секретарше, выясняя, каково это быть мужем самой модной в стране пропагандистки похудания! В-третьих, я без большой радости увидел одну из наших свадебных фотографий на седьмой странице еженедельника для женщин.

— Я не хотела давать ее, — жалобно призналась Хейзл. — Но редакторша попалась очень настырная, и мне оказалось проще уступить.

Дик обреченно вздохнул.

— Хейзл, я думаю, это просто прекрасно, что у тебя в жизни появились новые интересы…

— Только не берись опекать меня!

— Я не опекаю тебя, — холодно возразил он, — я просто даю тебе понять, что это твое новое увлечение в принципе может стать ненасытным чудовищем, если ты дашь ему волю. Так что тебе решать, как ты с ним поступишь. Вот и все.

Ах, значит, «вот и все»? — возмущенно подумала Хейзл, встав из-за стола и начав убирать грязную посуду. Она почувствовала на плече руку Дика, но не повернулась, даже когда он тихо сказал ей на ухо:

— Что, если в этот уик-энд мы поедем осмотреть кое-какие дома?

Частью своего существа Хейзл хотела прижаться к теплому, надежному и сильному телу мужа, но, обиженная на Дика, она себе этого не позволила. То он хочет, чтобы его жена занялась каким-то делом, то, когда это дело нашлось, похоже, отнюдь не рад!

— Посмотрю, как у меня будет со временем, — непреклонно сказала она. — Мне надо заняться платьем, в котором я буду на приеме. — Наконец она повернулась и озабоченно нахмурилась. — Надеюсь, ты тоже будешь на приеме, Дик?

Дик уставился на жену, пытаясь понять: что, черт возьми, случилось с ее системой ценностей? Он изо всех сил сдерживался, проявляя максимальное терпение, но Хейзл, прибегая к разным отговоркам, так и не взглянула ни на один из выбранных им домов. Более того — не проявляла ни интереса, ни желания ознакомиться с ними. Дик уговаривал себя, что после приема по случаю выхода книги все изменится, но его терпение подходило к концу.

Он был свидетелем энтузиазма, с которым достаточно циничный издательский мир встретил результаты сотрудничества его жены с Саскией и Расселом Тэпхаус и магазинами «Триумф». Дик был далеко не глуп и понимал, что Хейзл и ее успехи в борьбе с лишним весом можно раскручивать до бесконечности. Любой, кто хоть немного разбирался в бизнесе, мог без труда предсказать, что отныне все книги, выходящие в серии «Волшебная палочка „Триумфа“», ждет большое будущее, а издателей — солидные доходы. Вопрос в том, выдержит ли их семья такое напряжение?

— Так ты будешь на приеме? — повторила Хейзл.

— Не знаю. Я еще не решил.

Дик все же явился на прием, который оказался шумным хмельным сборищем, заполонившим роскошный, залитый светом люстр банкетный зал большого отеля. Но каждый раз, когда какой-нибудь фотограф осмеливался взять его на прицел своего объектива, он мрачно хмурился. Дик покинул празднество одним из первых, прихватив с собой тройняшек. Девочки были явно огорчены, познакомившись с развязной рыжей девчонкой восьми лет от роду, которой предстояло принять у них эстафету.

— Я лучше отвезу троицу домой. Увидимся позже, — шепнул Дик на ухо Хейзл, пробираясь к выходу.