Книга Ущелье, страница 29 – Маргарита Епатко

– Вылечился, – согласно кивнул головой Сеня, – и я тебе скажу, что если б я от инсульта не сейчас, а лет пять назад оправился, твоего духу бы в этом поселке не было.

Тетка застыла с раскрытым ртом. Потом икнула, ища нужные слова.

– Разве не она тебе помогла? Я знаю, что она. Я посоветовала жене тебя к ней свозить.

– Лида, – мужчина посмотрел на нее с жалостью. – Там в горах никого нет. Я поправился сам: мед, травы и лечебная гимнастика. И жене моей низкий поклон за заботу. Уж год как потихоньку по дому расхаживался. А недавно в поселок выбрался и узнал о твоих художествах. Жена все молчала. Не хотела калеку нервировать.

– Н-неправда, – женщина попятилась от него. – Я хозяйку сама видела.

– Если б я твою траву жевал, еще и не то бы привиделось, – сказал мужчина, – Совет даю: кончай дурить. Участковый за подмогой поехал. Люди в поселке в себя приходить стали. Я лично все дворы обошел. А тебе к врачу надо. Сдавайся по– хорошему.

– Н-неправда, – повторила Лидия и добавила. – Жена твоя где? Смелый такой стал. За нее не боишься?

– Не боюсь, на море ее отправил. По горам. Туристы проходили мимо. Ее и дочку младшую с собой прихватили.

– Туристы, – глаза женщины забегали. – Почему я не знала, что тут были туристы?

– А кто ты такая, чтобы тебе докладывать, – веско сказал дядя Сеня. Он отвернулся от тетки и сел в кабину. – С дороги отойди! – бросил он ей, выпуская пар.

Женщина прижалась к скале, и паровозик медленно тронулся с места.

В громадной полупустой кухне отеля было непривычно тихо. Не булькали соусы, не истекало ароматом жаркое, никто не стучал ножами, режа салаты для гостей. Только два человека тихо беседовали у плиты.

– Получается прав дядя Сеня? А, Марк Андреевич? – некрасивая официантка в десятый раз расправляла складочки на кружевном переднике.

– Ты, присядь, Маша, – Марк Андреевич, ослабил узел галстука и сам опустился на табуретку, стоящую в ослепительно белой кухне. Оснащенная по последнему слову техники, она походила на цех, где делали, как минимум, детали для космических аппаратов. Но все это хромированное, пластиковое и даже деревянное многообразие предназначалось для вполне утилитарной цели – приготовления пищи по высшему разряду. Именно то, что было нужно для отличного отеля. Четырехзвездного в мечтах Марка Андреевича.

– Тук-тук, – раздался веселый мужской голос. Петр заглянул на кухню. – Мы шашлыки заказывали.

Официантка и хозяин отеля безмолвно уставились на Петра.

– В смысле с утра. На обед, – пояснил Петр, прерывая затянувшееся молчание.

– Вы вернулись? – сдавленно пропищала официантка.

– В общем, да. И ужасно проголодались. Наверное, горный воздух, – Петр перевел дух, думая, чтобы еще сказать людям больше напоминающим скульптуры, чем живых существ.

– Дорогой вы наш! – подскочил Марк Андреевич.

Официантка ойкнула и прошептала: – Прав дядя Сеня.

– Где повариха? – продолжал вещать Марк Андреевич. – А, она же уехала с участковым. Но это неважно. Мы вас обслужим по высшему разряду. Всем, чем можем. Чем богаты, тем и рады.

Петр, озадаченно кивавший в такт высказываниям хозяина отеля, уточнил:

– Я, так понимаю, шашлыков нет.

– Зато есть морепродукты! Большой выбор сыров! Мясные деликатесы! – перечислял Марк Андреевич, щелкая дверцами холодильников.

– Здорово, конечно, но деликатесами сыт не будешь. Да и дороговато это для обычного обеда, – вставил Петр.

– Эх, гулять, так гулять, – махнул рукой Марк Андреевич, – для таких гостей как вы, за счет отеля.

– Вы все здесь такие гостеприимные, – озадаченно протянул Петр, – как-то неудобно получается.

– Мы чтим законы гор, – возвестил Марк Андреевич, распрямляя худенькие плечи.

Кора лежала на постели с книжкой. Уставший от прогулки и свежего воздуха Димыч примостился рядом и посапывал во сне.

– Дорогая, – сказал Петр, открывая дверь, и тут же перешел на шепот, – ты не представляешь, что сейчас произошло на кухне.

– Очень даже представляю, – не отрываясь от книжки, сказала Кора, – повариха сбежала и наш обед не готов.

– Слушай, как ты это делаешь?

– Что? – она отложила книжку.

– Знаешь все наперед?

– Это называется просчитывать ситуацию. Так что там с поварихой?

– Ее увез участковый. Наверное, она украла с кухни вот такой окорок, – Петр сделал большие глаза, разводя руками. – Но твой муж, то есть бывший муж, проявил необычайную смекалку и изобретательность. Он вел себя как лев, добывая пропитание для семьи. Он… – Петр прервался и протянул руку жене, помогая подняться с кровати, – Прошу вас, моя королева. В беседке за домом накрыт стол.

Заинтересованная Кора вышла на улицу и растерянно остановилась. Неприметное деревянное сооружение у реки преобразилось в уютный павильон. Скатерти, превращенные в занавеси, колыхал легкий ветерок. Цветные кухонные полотенца стали украшениями, причудливо вплетенными в деревянный узор беседки. На столе блестели хрусталем бокалы. Сервировка была изысканной и изящной.

– Кто сотворил это чудо? – произнесла она.

– Дизайн мой, исполнение хозяина и официантки Маши. Димыча будим?

– Боюсь, не получится. Устал. Проснется, сам придет. Да и у дяди Сени он две порции сосисок по-австрийски съел. Что-то мне подсказывает, мы не скоро осилим все это изобилие.

– Но мы ведь никуда и не торопимся, – Петр галантно пропустил даму вперед и придвинул стул, помогая ей сесть. – Предлагаю начать с белого вина к рыбе.

1840-й год

Четверо казаков сурово смотрели на горцев, сгрудившихся у дома бея.

– Это не кинжал моего сына, – Исмаил задумчиво повертел оружие.

Блестящий клинок имитировал форму листа. Шириной почти с ладонь в середине, книзу он заканчивался тонким острием с тремя зазубринами вверху. Черкес поднял тяжелый взгляд на Николу. – Я приношу извинения за то, что в моем ауле на дорогих гостей было совершено нападение.

Никола кивнул головой, принимая извинения. Грицко забурчал что-то под нос. Максим, насупившись, прочистил до сих пор саднившее горло. Багровые синяки уродливыми пятнами выглядывали из под высокого ворота рубахи. Писарь, молчаливо стоявший рядом, потер подбородок.

– Оно, конечно, так, но и ты нас пойми. Дело у нас военное, серьезное. Груз должен быть доставлен в срок и на место. А тут не пойми что происходит.

– Что сказать хочешь? – бей, не мигая, уставился темными глазами на писаря.

– Ты того, охрану бы нам до места выделил. Или хотя б проводника. Места эти для нас незнакомые, для тебя родной дом.