Онлайн книга «Всем сестрам по мозгам»
|
– Почему? – заинтересовался Мануйлов. – Кризис, – залепетала Хачикян, – люди не делают дорогих покупок. – Чем больше врешь, тем скорее уедешь отсюда! – пригрозил Мануйлов. – А по какой причине ты развелась, а? Даю тебе последний шанс. Или говоришь правду, или – бай-бай, май лав, гуд-бай, май бэби. Анна громко высморкалась. – Ну… Арам пожилой… ему шестьдесят в день свадьбы стукнуло… а я молодая… и… в общем… – Ты ему изменила? – предположил Сергей Павлович. – Да, – выдохнула Анна, превратившаяся в допрашиваемую. – Один разочек? – с хорошо слышимым ехидством уточнил хозяин дома. – Нет, – призналась врушка. – И сколько же раз ты ходила налево? – не отставал отец от дочери. – Не помню, не считала, – огрызнулась та. – Меня мама за Арама силой выдала, я не хотела. – Понятно… – протянул Мануйлов. – А что случилось в доме Арцыбашевых? – Откуда вы знаете? – обомлела Анна. – Ангел мой, я готовился к нашей встрече, – засмеялся владелец усадьбы, – собрал сведения о претендентах. Естественно, узнал, что ты моя родная дочь, и, признаюсь, не пришел в восторг, прочитав твое досье. Нет, все вроде нормально – диплом о высшем образовании, ты профессионал. Но! Ты, оказывается, обожаешь мужчин, теряешь голову при виде крепкого парня и тут же вешаешься ему на шею, готова отдаться в своем офисе или подстелиться под мужика в лифте. Нимфомания лечится трудно, но ты даже не делала попыток обратиться к специалистам, тебе нравится секс в любом виде и при любых обстоятельствах. Вот почему прекрасного, знающего, умного антиквара более не приглашают в приличные богатые дома – у тебя слава проститутки, охотницы за чужими мужьями и, что еще неприятнее, сыновьями. Ты падка на тех, кому едва исполнилось шестнадцать-семнадцать. Увы, чем старше становится сексуально разнузданная бабенка, тем моложе объекты ее влечения, ведь одногодки уже испытывают проблемы с потенцией, а вчерашний подросток – резвый конь. Ты нарушила неписаное правило, забыла про птичку, которая не гадит в своем гнездышке, положила глаз на детей богатых людей и моментально получила по лапам. Анна заплакала, но слезы дочери не разжалобили Мануйлова. – В твой магазин перестали заглядывать клиенты с толстыми кошельками, он разорился. Ты лишилась заработка, но не остановилась. И теперь покупаешь любовников – ходишь по клубам, выискиваешь симпатичных жеребчиков. Одна беда – красавице давно не двадцать, в глазах вчерашнего школьника она тетя Мотя, ровесница его матери. Вот и приходится заманивать мачо подарками. В ход идут часы, компьютеры, телефоны, короче – то, что нравится глупым, непорядочным парням. Дохода у тебя пшик, а расходы королевские. Катастрофа в этом случае неминуема, и она назрела. Теперь вопрос: почему ты решила, что я отдам честно заработанное шлюхе, которая врет, не краснея? – Вы сами сказали, что являетесь моим родным отцом, – простонала окончательно деморализованная Хачикян. – Это не аргумент! – отрубил Мануйлов. – Да, я хотел помочь. Несмотря на собранные факты, решил предоставить тебе шанс, включил в список наследников. И что? Мигом услышал ложь. Уезжай, Анна, ты не выдержала испытания. – Пожалуйста, умоляю, простите! Разрешите еще попробовать! – зарыдала безнравственная дочурка. – Я не плохая, просто запуталась. Если получу деньги, тут же отправлюсь к врачу и вылечусь от сексуальной зависимости. Я все поняла! Хотите, встану на колени! – Ладно уж, не надо, – сжалился Сергей Павлович. – Хорошо, пойду тебе навстречу. Но запомни: более ни одного слова неправды. – Конечно, – всхлипнула Аня. – И не смей вешаться на Николая, – сказал Мануйлов. – Нет, нет! – испуганно зачастила Хачикян. – Он не в моем вкусе, старый уже. – На безрыбье и рак рыба, – со смешком произнес отец сладострастной дамочки. – Полагаю, ты испытываешь интерес даже к Карлу. – Нет, нет, – твердила Анна. – Не лги! – крикнул хозяин дома. Хачикян моментально призналась: – Да, я могу лечь и с Карлом, мне трудно воздерживаться. Но я дала вам честное слово, значит, отвернусь от мужиков. Я сумею. Я справлюсь. Только не выгоняйте! Мануйлов неожиданно подобрел. – Верю. Теперь хочу задать тебе пару вопросов и жду на них откровенные ответы. Помни, капля вранья, и наследство пролетает мимо твоего носа. Ты ведь живешь в квартире матери? – Да, – не задумываясь, подтвердила Анна. – Там есть сейф? – Да. – Где он расположен? – За картиной, в гостиной. – Умеешь его открывать? – Да. – Что там хранилось? – Деньги. Документы. – Еще что? – Все. – Анна! Помни, ложь недопустима. – Честное слово, – залепетала Хачикян. – Мама с отчимом ничего от меня не скрывали, наоборот, Иван Германович говорил: «Вдруг мы с Надюшей погибнем внезапно, запоминай, как сейф открыть». – С какой стати им внезапно погибать? – удивился Мануйлов. – Папа Ваня боялся автомобильной аварии, – пояснила Аня, – всегда садился в такси позади водителя. Еще опасался поездов, покупал билеты в хвостовой вагон, считал, что он при крушении останется целым. А на самолетах и вовсе не летал. Мануйлов тут же поставил диагноз: – Похоже на психиатрическое заболевание. – Нет, Сайко был нормальным, – возразила Анна. – И с ним ничего такого не случилось, умер от инсульта. – Так что находилось в сейфе? – вернулся к прежней теме хозяин дома. – Деньги, документы, – повторила дочь. – Мама вела дневник? – задал следующий вопрос Мануйлов. – Дневник? – поразилась Аня. – В смысле записи о своей жизни? Нет. – Может, твой отчим любил строчить в блокнотах? – не успокаивался Сергей Павлович. – Ивану Германовичу это и в голову не могло прийти, – заверила Анна. – После смерти Сайко куда подевались его вещи? – наседал Мануйлов. – Мама отнесла одежду в церковь, часы отдала нашему соседу, который помогал с похоронами, а его жена получила картину, пейзаж, – перечислила Аня, – остальное дома. Но оно же общее, посуда и всякие хозяйственные вещи. – Надежда умирала в сознании? Она успела с тобой проститься, отдала последние указания? – продолжал допрос владелец усадьбы. – Мама понимала, что жить ей осталось недолго, – грустно объяснила Хачикян, – она просила меня выйти замуж, родить двух детей… – Может, она что-то передала тебе на хранение? – нервно перебил Мануйлов. |