Онлайн книга «Как бы не так»
|
— Может. В жизни бывают вещи и вовсе невероятные. Вот один мужик с девятого этажа упал и не разбился. — Остри на здоровье, только я вчера у тебя была, цветочки поливала, и ничего в твоей квартире такого особенного не усмотрела. И ключи никому не давала. К цветочкам претензии есть? — Нет. — Тогда не обессудь. — Ладно, приезжай в гости. Как-то я все это съесть должна? — Вечером приеду, а сейчас мне некогда. Я повесила трубку и задумалась. Не верить Наташке причин не было, однако мысль о том, что кто-то неведомый бродил по моей квартире, вселяла тревогу. Мой дом — моя крепость. Вот тебе и высокие стены… Тут телефон зазвонил, эта была Наташка. — Слушай, ты золото с собой брала? Кольца, сережки? — Нет. Зачем они на юге? — Так проверь, а то, может, розочки оставили, а все вчистую выгребли. Видак цел? Их в первую очередь тащут… если взять нечего. Он легкий и вынести без проблем… — Чего ты городишь? — изумилась и. — Цел? — Цел. — Слава Богу… А золото проверь… Я пошла проверять. Открыла шкатулку и слабо икнула: сверху лежали деньги. Как любит выражаться Наташка, «не рубли, а деньги», то есть доллары. Я извлекла пачку и пересчитала: тысяча «зеленых». Заглянула в шкатулку, на мое золото не позарились. Я принялась разглядывать пол, похлопывая пачкой долларов по коленке. И начала кое-что понимать. То, о чем я думала, мне не нравилось. После обеда зазвонил телефон: Так как никто, кроме Наташки, о моем возвращении еще не знал, из ванной, где я в тот момент пребывала, я выскакивать не торопилась, а подошла не спеша, когда он прозвонил уже раз пять. Однако Наташкин голос я не услышала и никакой другой, кстати, тоже. На том конце провода интересно молчали, наслаждаясь моим заунывным: «Алло, я слушаю…» Я повесила трубку и еще минут десять смотрела на телефон. Потом оделась, села в кресло и стала ждать. Ждать пришлось недолго. Где-то через полчаса в дверь позвонили, я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и пошла открывать. Сначала я увидела верзилу. Когда такие типы возникают перед тобой, то глаз способен зафиксировать только их, а уж потом приходит черед всяким мелочам: стенам, окнам и гражданам обычного роста. Мне понадобилась минута, чтобы сообразить: на меня со счастливой улыбкой смотрит бывший пациент Стариков Юрий Петрович. — Здравствуй, дочка, — сказал он. Я вздохнула и сделала шаг в сторону, пропуская их в свое жилище. Они вознамерились прошмыгнуть в комнату, при этом забыв разуться. Хотя в квартире и наблюдался стойкий пылевой покров, это показалось обидным, и я сказала: — Тапочки вот здесь, возле вешалки. Юрий Петрович несколько суетливо вернулся в прихожую, снял ботинки и облачился в тапочки бывшего мужа. Верзиле тапок не нашлось, он потопал в носках. Я приглядывалась к ним. Больше, конечно, к Старикову. В верзиле рассматривать было нечего, а его ответный взгляд рождал в душе смятение. В общем, я смотрела на своего недавнего пациента. Выглядел он неплохо. Куда бы ни отправился он тогда на «скорой помощи», а угодил к специалисту. Меня так и подмывало спросить, куда и к кому, но вряд ли они ответят. Юрий Петрович устроился в кресле, вытянул ноги в тапочках и с улыбкой разглядывал меня, а я его. Дорогой костюм из легкой ткани, светлая рубашка, золотые часы, волосы подстрижены и аккуратно зачесаны назад, неприятный желтоватый оттенок исчез, седина отливала серебром. Юрий Петрович не лишен был некоторого щегольства. В целом выглядел респектабельно. Золотые часы навели меня на мысль, и я ее высказала: — Ваши вещи, часы и перстень, в милиции… Он как-то небрежно махнул рукой, целиком поглощенный созерцанием моей особы. Мне это надоело. — Цветы и продукты ваша работа? — Моя, — сказал он и улыбнулся шире. — Я вам что, ключи от квартиры оставила? — Не сердись, дочка, — запел он. — Хотел сюрприз сделать. Думал, приедешь, порадуешься… — Я и порадовалась при мысли о том, что кто-то бродит по квартире в мое отсутствие. — Прости старика, — убрав улыбку, попросил он. — Хотел как лучше, не сердись, очень прошу. Теперь на всем свете для меня нет человека дороже, чем ты, дочка… — Вот что, Юрий Петрович, — начала я, но он меня перебил: — Зови меня дядей Юрой… — Никакой вы мне не дядя, и я вам не дочка. Это первое. Второе: вы мне ничем не обязаны. Я врач, мое дело лечить людей. Что я и делаю. За свою работу я получаю деньги, называется зарплата. За розы спасибо, а вот деньги заберите. — Я поднялась, достала доллары и положила на стол. — Продукты тоже. Правда, банку икры я съела, не буду врать, съела совершенно сознательно, а не по ошибке. Так что мы с вами квиты, и потому у меня убедительная просьба: появляться в моей квартире только по приглашению. Деньги за аккумулятор верну через месяц, а сейчас, извините, не могу — отпуск. Юрий Петрович слушал, разглядывая свои руки, и заметно печалился. — Не поняла ты, дочка, — вздохнул он. — Я, старый дурак, как-то все не правильно сделал… Не хотел я тебя обидеть, прости. И деньгами этими не за жизнь свою расплачивался. Я много чего повидал на свете и знаю: не все за деньги купишь. Потому и к тебе пришел, думал, если есть еще такие люди, значит, не зря мы землю топчем. — Спасибо за лестное мнение, — нахмурилась я. — Но это ничего не меняет. — Что-то я все-таки не так сделал, — покачал он головой. — Я ведь пока к кровати прикованный лежал, все думал — как поднимусь, к тебе поеду. И встреча наша не такой виделась. Прости, если что не так. — Он даже поклонился. У меня стойкое отвращение к театральный эффектам, чувство такое, что тебя водят за нос. С другой стороны, он выглядел совершенно несчастным, а особого повода злиться у меня не было: в конце концов, икру я съела. Подумав, я поднялась и сказала: — Давайте пить чай. — Ничего не надо, дочка, — забеспокоился Юрий Петрович, но я уже шагала в кухню. Через десять минут мы пили чай. За это время доллары со стола перекочевали на полку. Я покачала головой, а Юрий Петрович засуетился: |