Книга Гарем, страница 109 – Кэти Хикман

— Ты кажешься мне какой-то странной.

— Я? Странной?

— Да, ты.

Аннетта увидела, как на щеках Селии внезапно заалели два ярких пятна.

— Селия?

Она не ответила.

— Ох, балда. — Аннетта без сил опустилась на диван. — И ты говоришь, что тебе еще не объявили, где ты будешь жить. Сейчас, когда ты больше не числишься гёзде?

— Мне велели ожидать здесь.

— Чего ожидать?

— Ждать, когда стемнеет.

Несколько мгновений обе молчали, затем Аннетта переспросила:

— Ждать, когда стемнеет? А что тогда должно случиться?

И снова Селия не ответила ей; опустив глаза, она рассматривала тот круглый тяжелый предмет, который все еще сжимала в руках.

— Нет, ты мне скажи, что должно случиться, когда стемнеет?

Селия обернулась к подруге, и та, к своему удивлению, увидела, что лицо ее сияет счастьем.

— Я ей рассказала про ключ от Ворот Птичника, Аннетта. И она разрешила мне увидеть Пола, увидеть в последний раз.

— Это она сама тебе так сказала? — Аннетта была поражена.

Но девушка будто не слышала ее.

— Если б мне увидеть его еще хоть раз! Заглянуть ему в глаза, услышать его голос, о, мне кажется, я обрела бы счастье. — Она подняла взгляд на Аннетту. — Я ведь знаю, что он здесь. Смотри, что он передал мне.

Она нажала на маленькую защелку, и компендиум раскрылся.

— Это же твой портрет! — Аннетта в изумлении смотрела на миниатюру.

— Да. Давным-давно, в незапамятные времена, жила на свете девушка, и звали ее Селия Лампри. — Она печально опустила глаза. — Потом она умерла. И я даже не могу вспомнить, какой она была на самом деле.

— Но пройти за Ворота Птичника? Это наверняка…

— Она мне позволила.

— Это наверняка ловушка, и ты сама знаешь об этом.

— Тем не менее я все равно пойду туда! Ты ведь понимаешь меня? Я готова отдать все, что у меня есть, — все! — за то, чтобы увидеть его еще хоть один раз. И этого шанса я не упущу.

— Нет! Ты не должна этого делать! — Аннетта почти кричала. — Тебе расставлена западня! Она проверяет тебя. Проверяет твою преданность. И если ты туда отправишься, ты погибла.

— Но я уже была там однажды, Аннетта. И той ночью, стоя на пороге выхода из гарема, я почувствовала воздух свободы, почти вспомнила, каково это — жизнь на воле. — Девушка оглядела тесную, без единого окна комнатку, и глаза ее непокорно сверкнули. — Я не смогу здесь больше оставаться, Аннетта. Просто не смогу.

— Сможешь, обязательно сможешь. Я помогу тебе.

— Нет.

— Не уходи, не оставляй меня. — Аннетта едва не рыдала. — Если ты сегодня уйдешь, ты больше никогда не вернешься. Она не позволит тебе. И ты знаешь это так же хорошо, как я.

Селия промолчала. Вместо ответа она обвила рукой талию подруги, поцеловала ее, погладила темные волосы.

— Что такое ты говоришь? Я непременно вернусь, трусиха. Просто посмотрю на Пола еще раз, мне же сама валиде разрешила это. Ну скажи, кто тут у нас балда?

Несколько минут молчания, затем Селия встала, подошла к двери, подняла голову, чтобы взглянуть на узкий просвет неба, видневшийся над крышами.

— Уже пора? — с испугом спросила Аннетта.

Солнце начинало клониться к западу, край небосклона чуть окрасился розовым.

— Нет, еще рано. У нас есть немного времени.

Девушка вернулась обратно и присела рядом с подругой, потом сняла с цепочки ключ и, зажав его в ладони, застыла. Они сидели так долго-долго, не шевелясь, тесно прижавшись друг к другу, в полном молчании. Наконец по комнате поползли сгустившиеся тени, и тогда Селия встала.

— Уже?

Не ответив, она подошла к двери и снова выглянула. Розовый цвет неба потемнел, превратился в серый, над головами засновали летучие мыши. Девушка вернулась в комнату. Боль, так часто терзавшая ее, наконец исчезла.

— Аннетта, я люблю тебя, — сказала она и поцеловала подругу в щеку.

Затем вынула из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги.

— Это для Пола. — Она сунула лист в руку Аннетты. — Если что-то… — Тут Селия запнулась, сглотнула, но взяла себя в руки и продолжила: — Если я не вернусь, прошу, передай это ему. Пообещай мне! Пообещай, что найдешь способ передать это Полу!

Аннетта молча смотрела на бумагу, которую держала в руке, затем подняла голову и перевела взгляд на подругу:

— Тебе уже пора идти?

— Да! Мне прямо не верится, совсем не верится, что я увижу его. Аннетта, будь счастлива. — В голосе девушки звенела радость, она метнулась к порогу, но вдруг на мгновение застыла. — Пообещай, что ты сделаешь это для меня.

— Но ты же вернешься, помнишь, ты сказала? — Аннетта пыталась улыбнуться.

— Все равно пообещай.

— Обещаю.

— Клянусь, если ты меня обманешь, я всю жизнь буду преследовать тебя, даже после смерти.

С этими словами она исчезла. Послышался негромкий ликующий смех да быстрые, неслышные шаги обутых в мягкие сапожки ног. Через мгновение, теперь уже в другом конце дворика карие, снова послышался шорох удаляющихся легких шагов. Селия бежала к Двери Птичника.

Оксфорд, нынешние дни

Ранним промозглым утром, на первой неделе зимнего семестра, [78] Элизабет стояла на лестнице библиотеки восточных литератур, ожидая назначенной здесь встречи со своей руководительницей, доктором Эйлис. Выпавший накануне снег к этому раннему часу уже превратился в потоки грязи, и даже золотистый цвет кирпичной кладки театра Шелдона казался в это хмурое утро унылым и серым.

— Рада нашей встрече и скажу, что выглядите вы просто замечательно, — тепло приветствовала девушку Сьюзен Эйлис, маленькая энергичная женщина лет шестидесяти с небольшим. — Стамбул определенно пошел вам на пользу.

— К тому же мы с Мариусом расстались. Вы, наверное, и это имели в виду? — не могла не улыбнуться Элизабет.

— Ха! — Непосредственный возглас радости сорвался с губ немолодой женщины. — Я так и подумала. — Она снова клюнула быстрым поцелуем щеку девушки, и до той донесся слабый запах старомодной пудры. — Но возвращение все равно было радостью для вас, надеюсь?

— Конечно. Я бы ни за что на свете не согласилась пропустить предстоящий разговор.

— Вы имеете в виду наше свидание с экспертом по манускриптам ранней эпохи? Да, я бы тоже не согласилась. Надеюсь, им придется сознаться в несостоятельности некоторых смелых заявлений. «Не представляет интереса», — их первые слова, насколько мне помнится. Но, как вам тоже известно, это обычная их отговорка, особенно когда информация о сделанном открытии поступает от женщины.