Онлайн книга «Уволить секретаршу!»
|
– Располагайся, – предложил Куракин, швырнув пиджак на журнальный столик. Синяя рубашка, вероятно, была реквизитом и осталась в студии. Вместо нее под пиджаком обнаружилась футболка, которая Серафиму обескуражила. Во время эфира она представляла, как будет расстегивать на Андрее пуговицы – одну за другой – и проведет ладонью по его груди. А с этой штукой что делать? Тупо тянуть через голову? Смешно. И несексуально. То, что Куракин может сам проявить инициативу, как-то не приходило ей в голову. – Так что ты хочешь заказать – пиццу или суши? – спросил Андрей, разгуливая по дому и избавляясь по очереди от часов, носков и ремня. – Не возражаешь? Я веду себя беззастенчиво, но это все потому, что ты уже сто раз лицезрела меня в самых разных видах. Кажется, даже в трусах. – Тогда это не было особо волнующим зрелищем, – пожала плечами Серафима. – Не знаю, конечно, как сейчас… Пожалуй, я буду суши. Пока Куракин звонил по телефону в ресторан, Серафима прикидывала, как могут дальше развиваться события. Есть она совершенно не хотела. Суши были просто некой данью традиции. Традиция тоже, впрочем, оказалась киношно-журнальной: сначала влюбленные ужинают, а потом занимаются любовью. Впрочем, они еще не влюбленные. Вот когда все произойдет, тогда… Говорят, что секс ужасно сближает пару. Ну, немудрено. К утру они уже будут знать друг о друге множество интимных деталей… – Сима, тебе налить? – спросил Куракин, подняв вверх огроменную бутылку с янтарной жидкостью. – Это вкусно. Этикетка была знакомой. Такую этикетку она постоянно видела в барах, в кино, в магазинах… – Налей, – махнула рукой Серафима, не представлявшая даже приблизительно, что находится в бутылке. Но ей хотелось выглядеть бывалой девушкой, и она в этом не призналась. Куракин щедро плеснул ей жидкость в низкий стакан, и она от души хватила непонятно чего, почувствовав, как загорелась гортань. Куракин наливал ей еще пару раз, поглядывая на нее искоса. Через полчаса принесли суши, они ели и снова запивали этой самой янтарной штукой, и тогда-то Серафима поняла, что окосела. Потом каким-то непонятным образом диван крутнулся, и оказалось, что она лежит на нем, а сверху нависает Куракин. Он пытался ее целовать и при этом как-то очень активно нажимал ей локтем на желудок. Это было невыносимо. – Подожди, – пробормотала Серафима и попыталась отпихнуть Андрея двумя руками. – Дай мне воздуха! После этого воздух как-то стремительно закончился, и Серафима не помнила больше ничего. Глаза она открыла только потому, что кто-то долбил ей ломом по голове. – А-а, – застонала несчастная и приоткрыла веки. Вокруг, куда ни глянь, была постель в нежных шелковых складочках. Она увидела свои голые ноги и ощупала себя правой рукой. Кружевное белье на месте, а платья нет. – А-а, – снова промычала Серафима и со скрежетом повернула голову. Солнечный свет иголками впивался в зрачки. Прежде чем снова сомкнуть веки, она увидела Куракина, который лежал на животе, засунув голову под подушку. Она протянула руку и ощупала его шею, потом спину, потом задницу. Мужчина ее мечты был голый. Она еще немного поводила ладонью по его коже, рассчитывая обнаружить хоть какую-то одежду. – О-о-о, Серафима! – простонал из-под подушки Куракин. – О-о-о! – повторил он таким же страшным скрипучим голосом и добавил: – Серафима, ты просто свинья. Это было так неожиданно, что если бы она могла, тотчас вскочила бы с кровати. – В каком смысле? – спросила она, преодолевая сопротивление языка, который разросся до невероятных размеров и не желал двигаться во рту. – В том смысле, что ты сорвала наш романтический ужин, – Куракин появился из-под подушки. Это было понятно по тому, как спружинила кровать, и еще по голосу: он звучал теперь гораздо отчетливей. – Тебя так тошнило, так тошнило… Я чуть не сдох, глядя на тебя. Серафима некоторое время ворочала в голове мысли, потом одна из них выкатилась у нее изо рта, превратившись в слова-булыжники: – Это суши виноваты. – Нет, это не суши, – возразил Куракин. – Это твое пьянство. Почему ты мне не сказала, что не можешь пить? – Почему не могу? – вяло пробормотала Серафима. – Я могу. Куракин сполз с кровати, словно корабль, спущенный на воду по стропилам – медленно и важно. Серафима смотрела на него сквозь ресницы. Так же, голышом, он отправился куда-то и вернулся со знакомым стаканом. – Придется тебе сесть и выпить. – Серафима застонала. – Ну, что ты скрипишь, как старая сосна? Как в детстве я с тобой возился, так и теперь приходится… Хорошо, что мы не поехали в ресторан. Если бы ты надралась там, я бы тебя до дома не дотащил. – Я не очень много вешу, – пробормотала Серафима. – Зато ты очень много размахиваешь руками. И ногами тоже. Примерно через час Серафима пришла в себя настолько, что смогла выпить чашку кофе. Сидела она при этом самостоятельно. – Так между нами ничего не было? – в десятый раз спрашивала она Куракина. В ее голосе слышалось неподдельное огорчение. – Было все, кроме самого интересного. – Все? – Я тебя раздевал, носил на руках, прижимал всем телом к кровати. – Зачем? – Серафима посмотрела на него с подозрением. – Ты рвалась на балкон, на лестничную площадку, на крышу… Это было невыносимо, если честно. Я-то думал, что у нас получится все, как в кино. Ты, я, суши, «Джек Дэниэлс»… – Кто это такой? – Тебе лучше не знать, – проворчал Куракин. – Слушай, Серафима, а у тебя вообще когда-нибудь с кем-нибудь что-нибудь было? – Не скажу, – она отхлебнула кофе, глядя прямо в чашку. – Ну, скажи! По старой дружбе. – Если пообещаешь, что мы все это повторим… – Нет!!! – Я имела в виду, повторим попытку романтического ужина. Ты не будешь поить меня ничем, кроме тоника и клюквенного морса. – Ладно, уговорила. Так что? Были у тебя любовные связи? – Да, были, – проскрежетала Серафима, которой чертовски не хотелось исповедоваться. Мало ли, как Андрей воспримет ее откровенные признания? С другой стороны, если они скоро поженятся, то должны знать друг о друге все. – У тебя было много мужчин? – Две штуки, – Серафима откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. С закрытыми глазами жить было проще. – Забавно, что счет у тебя идет на штуки. Как будто речь не о мужиках, а о селедке. – Какие там мужики? Первый раз это случилось в десятом классе. – Ого! А тетка Зоя? – Это был бунт, направленный против ее тирании. Конечно, она ничего не знала. Все случилось быстро и не оставило никакого впечатления. Во второй раз это получилось… анекдотично. Он целовал меня в бока, мне было страшно щекотно, и я визжала. Потом он начал целовать в другие места, и стало еще больше щекотно. |