Онлайн книга «Испытание медными трубами»
Лена объяснила, что подружкину. – Когда купила? – поинтересовалась Ольга. – Да давно, – махнула рукой Лена, – пару месяцев назад. – Значит, сдать в магазин не получится, – вздохнула Ольга. И тут Ольга рассказала про дивный комиссионный, расположенный на Юго-Западе Москвы. – Просто какой-то волшебный подвал, – сказала Ольга. Лена поехала по названному адресу. Магазинчик со скромной вывеской действительно находился в подвале – шесть каменных ступенек вниз. Лена спустилась, заняла очередь и пошла бродить по магазинчику. Он и вправду был очень забавный. Антикварные бюсты из бронзы, старинные лампы и фарфоровые фигурки соседствовали с копеечным кисловодским фарфором. «Ломоносовские» вазы и чашки стояли рядом с грузинской чеканкой семидесятых годов, уже тогда никому не нужной. Сумки от Лагерфельда, а рядом плетеные самопальные корзинки, эмалированные тазы и картины в тяжелых, под бронзу, рамах. Норковые шубы и телогрейки. Хрустальные люстры и выцветшие тряпичные абажуры с кистями. Изящные ботильоны на шпильке и кирзовые сапоги. Копеечная бижутерия и старинное кольцо с сердоликом. В общем, по этому магазинчику можно было ходить часами, дивясь и умиляясь. И непременно найти что-нибудь для души – пусть какую-нибудь мелочь. Подошла Ленина очередь. Она зашла в небольшую приемную. За столом сидела худенькая приветливая девушка-товаровед. – Что у вас? – поинтересовалась она. Лена достала из пакета шубу. Девушка положила ее на стол и стала внимательно разглядывать, потом с силой встряхнула. – Давно покупали? – вздохнув, спросила она. – Пару месяцев назад, – ответила Лена. – И ни разу не надевала. – Вижу, – опять вздохнула товаровед. – Подождите, пожалуйста! – Приоткрыв дверь, она крикнула в зал: – Ирина Яковлевна! В комнатку зашла высокая, полноватая женщина с немного восточным лицом и мраморной кожей. Не вошла, а вплыла. «Шемаханская царица», – подумала Лена. Приемщица кивнула на шубу: – Посмотрите! Может, мне кажется? Шемаханская царица сжала мех, подула, отогнула подкладку и внимательно посмотрела мездру. Потом подняла шубу и опять сильно встряхнула. Она тоже тяжело вздохнула и печально сказала: – Вы правы, Надежда Борисовна. Гремит. – Что это значит? – испугалась Лена. – А то, что вам подсунули брак. Слышите звук? – Директриса еще раз тряхнула шубу. Лена кивнула. – А что это? – Сухой мех. Мертвый. Перед продажей эти аферисты чем-то промазывают его, и мездра становится мягкой и шелковистой. А потом еще больше высыхает. А это значит, будет ломаться и трескаться. Вы где ее покупали? Лена назвала место. – Ясно, – сказала она. – Чек хоть остался? Лена кивнула. – Тогда попробуйте поехать туда. Поскандальте. Пригрозите. Вызовите администрацию. Может, удастся вернуть деньги. Хотя я в это мало верю. Вряд ли. Но попробовать надо. – Она опять вздохнула и добавила: – Мне вас очень жаль. Если ничего не получится, приезжайте к нам. Повесим ее как брак. Может быть, купит кто-нибудь из портных, меховщиков – на воротники или там на отделку. Выбрать-то что-то можно. Но это все за копейки, сами понимаете. Лена кивнула: – Спасибо вам! – Найдете меня в зале, чтобы еще раз в очереди не стоять, – сказала Шемаханская царица. – Это директор? – спросила Лена у приемщицы, запихивая шубу обратно в пакет. – Хозяйка, – строго ответила товаровед. Лена поднялась по ступенькам и вышла на свет божий. Села на лавочку и рассмеялась – все правильно. По-другому и не могло быть. Бог не Тимошка. Она поехала на рынок. На том месте, где она покупала шубу, бойко торговали трусами и носками. Лена спросила, где торговцы мехами. Продавец ответила, что куда-то съехали – то ли аренду не потянули, то ли место бойчее нашли. – Да проблемы у них какие-то были, – крикнула девочка с соседнего прилавка. – Ясно, – вздохнула Лена и улыбнулась. Она вышла из павильона и, оглянувшись, чтобы охранник не увидел и не принял ее за террористку, оставила пакет с шубой у входа. Потом подумала, что кто-нибудь из хитроумных продавцов может продать шубу еще раз ни в чем не повинному человеку. Она подхватила пакет и пошла к метро. «Скажу Сереже правду, – подумала она. – А эту дурацкую шубу разрежу на кусочки и выкину в помойку». Ей стало легче, и она поехала домой. Дома она засунула пакет с шубой на антресоль – до поры. Как назло, через три дня ударили морозы. И конечно, муж поинтересовался, почему Лена не носит шубу. Лена рассказала всю правду – ну, почти всю: что ее смутили треск и ломкость меха, что она поехала к меховщику, и он подтвердил брак. Что дальше она поехала на рынок и никого не нашла. Сережа слушал ее молча, и на скулах у него играли желваки. – Сволочи, – сказал он и вышел из комнаты. Лена с облегчением вздохнула. Одну ложь она прикрыла. А ночью ей приснилась Таня Лосева. Она вертелась в Лениной шубе перед зеркалом, и поверх воротника было надето аметистовое колье. – Мне идет? – кокетливо спрашивала Таня. Лена проснулась в холодном поту и сняла с себя абсолютно мокрую ночную рубашку. «Все продолжается, – подумала она. – И вряд ли когда-нибудь кончится. Надо скорее что-то решать с этими деньгами. Как можно скорее». Ей казалось, что тогда ее отпустит – хотя бы немного. А в середине февраля позвонила Жанка и что-то прохрипела в трубку – Лена не сразу поняла. – Что-то случилось? – встревожилась Лена. – Приезжай, – коротко бросила Жанка. Через час Лена стояла под Жанкиной дверью. Та долго не открывала, а когда открыла… Лена покачнулась и прислонилась к дверному косяку. Жанку невозможно было узнать. Тощая, бледная до синевы, с чернотой под глазами, со спутанными волосами, в застиранной старой ночнушке и босиком. Она молча прошла в комнату, легла на диван и отвернулась к стене. – Что, Жаннуль, что случилось? – совсем растерялась Лена. На любовную драму не похоже – Жанка, как Лене казалось, достаточно легко переживала такие истории. Она села на край дивана и взяла Жанку за руку. Та резко повернулась к ней, с глазами, полными слез. – Все плохо, Леночка! Все просто ужасно, – зашептала она, сильно сжимая Ленину руку. – У меня онкология, Ленка. Третья стадия. Надежд никаких. Практически никаких. – Она замолчала и посмотрела перед собой. – Здесь браться не хотят. Считают, что поздно. В Мюнхене есть клиника. Я с ними связалась. Говорят, что можно пробовать. Шанс невелик, но есть. Только надо срочно. А это такие деньги! Я всем своим мужикам позвонила. Все – в отказку. У каждого весомые причины. Один предложил десять штук евро, но это капля в море, понимаешь? Продать квартиру? А если я останусь жива? Где мне жить, инвалиду? – И Жанка завыла, по-бабьи, в голос. |