Онлайн книга «Черный ворон»
|
Коньяк «Камю». Торт «Прага». Первое видела, но не пробовала, второе ела, и не раз. Тоже любопытно — в этакой халупе… — Прошу, так сказать, к столу, — сказал Генерал, пытаясь держать игриво-светский тон. На авантюрной волне Таня приняла это как выражение мужественной удали. Пододвинулась доверительно поближе. Он положил на два блюдца по куску торта. — Удобно, а? Готовенькие порцайки, и резать не надо. — Генерал плеснул в стакан коньяку. — Ты как, вмажешь? Или лимонадику? — Мне чуть-чуть, на один пальчик… А сверху лимонаду. — О-о, коктейль… Ну, как говорится, вздрогнули. Со знакомством! Таня усмехнулась. — А ты так стоя и будешь? Генерал хлопнул себя по лбу и выскочил из комнаты. — И что он такой дерганый? Он вернулся со второй табуреткой, поставил ее у подоконника, сел, чокнулся с Таней и залпом заглотил полстакана. Таня отхлебнула «коктейль». Очень даже ничего. — У-х, хорошо пошла! — крякнул Генерал. — Меня, кстати, Володя зовут. — А меня Таня. — Ну вот и познакомились. А то, понимаешь, третий день все «генерал», да «красивая»! — А разве я не красивая? — Ты-то? Ух! — Генерал облизнул кончики пальцев. — А ты чем не генерал? — Генерал-то генерал, только по другому ведомству… — Голос его скис. Он задумался и скоро ожил: — А вообще мне по фамилии кликуху дали. Из Генераловых мы. — Мне нравится. Я буду звать тебя «мой генерал», можно? А ты зови меня «красивая», это так приятно… Генерал закурил и задумчиво свел глаза к переносице, глядя на огонек папиросы. — Знаешь, — проговорил он, — когда ты меня поцеловала тогда, я сначала решил, что ты бл… ну, дворовая, понимаешь? — Ты хотел сказать блядь? — со спокойной улыбкой спросила Таня. — Так не стесняйся. Я не терплю только, когда матом дырки между словами залепляют. Так открыто и по-простому сказануть не всякая может. А из уст гладенькой папенькиной дочки Генерал ни в коем случае не ожидал. Даже маленько подрастерялся: — Словом, амара молодая… А потом смотрю на тебя, смотрю… нет, думаю… И все смотрю… А назавтра, когда у «Зенита» тебя ждал, ох и злился! Ну, думаю, динамистка! Ну, получила назад бим-боры свои драгоценные — и отваливай, что в гляделки-то играть было? И решил, разыщу тебя непременно, накажу… А потом думаю, стоп, что это я так раздухарился. Ну, накрутили мне хвоста, ну, потоптался по холодку, как фраер — всего делов! А как ты появилась, знаешь, я как оттаял весь. Тепло так стало… Эх, зацепила ты меня, красивая… И дрожащей рукой налил себе еще коньяку. Лукавил он самую малость. Таня подняла недопитый стакан. — Теперь за тебя, мой генерал! Он вздрогнул. Капелька коньяка упала на потрескавшуюся краску подоконника. — А я за тебя, красивая! — Нет, сначала за тебя. До дна. И Таня, залпом выпив, подставила ему свой стакан. — То же самое. Теперь за меня. Выпили и за Таню. Она придвинула табуретку к стене, привалилась к ней спиной и взяла папиросу. — Подкинь мне сумочку, будь другом. Рядом с твоим локтем. Она достала свой «Эол» и побрызгала в папиросу. Генерал с любопытством следил за ней. В глазах его появился блеск. — Это ты зачем? — Приятнее, — сказала она, выпуская дым. — И не так потом табачищем воняет. Хочешь попробовать? И она протянула ему дымящуюся папиросу. — Косяк по кругу? — Он усмехнулся, взял папиросу, затянулся и сморщился. — Как в аптеке. Сделав еще две-три неглубокие затяжки, она встала и потянулась, не упустив из виду, как он впился глазами в ее рельефно обозначившуюся грудь. — Что-то я засиделась… Он резко вскинул голову. В его взгляде было отчаяние. — Как?! Погоди… — Да я не в том смысле. Просто подвигаться хочется. Вон маг на тумбочке стоит. Может, станцуем? — Ага, — выдохнул он с явным облегчением. — Что поставим? — Рок какой-нибудь. «Дип Пёпл» у тебя есть? — Обижаешь, начальник. Он встал, открыл на полке ящик с кассетами, и, не снимая его, начал перебирать. Таня следила за его движениями сквозь дым. В школе она не курила. После школы — другое дело, а иногда и дома, только не в своей комнате. Мать сама не вынимает сигарету изо рта и запаха не учует. А если и учует, то что? Пожмет плечами и отойдет, а на другой день Таня найдет где-нибудь на видном месте пачку обалденных сигарет. Такая вот у нее Ада! Вполне можно было бы расконспирироваться, хотя бы дома, но просто не хочется, по скрытности характера. Он перекрутил найденную пленку на магнитофоне и включил воспроизведение. Понесся мощный, изысканный рок, с потрясающим вокалом Гиллана и неповторимым органом Джона Лорда. Генерал еще не отошел от магнитофона, а Таня уже извивалась в ритмичном танце. Генерал встал напротив нее и, внимательно следя за ее движениями, начал их копировать. «Пластичный, — подумала Таня. — Здорово у него выходит». Когда эта песня закончилась, оба, раскрасневшиеся, плюхнулись на табуретки. — Уф-ф! — сказал Генерал. — Ну ты даешь, красивая. Всю душу из старика вытряхнула. Таня прищурилась. — Старика? И не стыдно тебе пенсионером прикидываться, в двадцать два-то года? — Мне двадцать пять, вообще-то… А тебе? — Почти шестнадцать, — чуть накинула Таня. — Иди ты! — недоверчиво воскликнул Генерал. — А ты думал, сколько? — Ну, восемнадцать, девятнадцать… — Тут уж накинул он. — Неужели так старо выгляжу? — Нет, понимаешь… Повадка у тебя… — Что, нахальная? — Нет… взрослая… Ну, умная, что ли. Не шмакодявистая… — Мерси. — Я думал, ты работаешь уже, или в институте учишься. А ты… школьница, наверное? — Угу. Как в песне. — И она стала напевать: — Я гимназистка восьмого класса… — Пью самогонку заместо кваса, — подхватил Генерал приятным тенорком. — Ах, шарабан мой, американка! А я девчонка, я шарлатанка, — закончили они хором и дружно рассмеялись. — Давай еще подрыгаемся. Таня встала и потянула Генерала за руку. — Эх-ма, щас качучу отчебучу! — вздохнул он и вышел вместе с Таней на середину комнаты. Минуты через полторы быстрая вещь кончилась, и началась медленная. Таня любила эту грустную, пронзительную песню, хотя и не знала, как она называется: |