Книга Черный ворон, страница 83 – Дмитрий Вересов

Он допивал кофе, когда на кухню выплыла непричесанная Лидия Тарасовна в полосатом халате и с вечной «беломориной» в зубах. Как всегда, при виде матери настроение у Павла упало на несколько градусов.

— С добрым утром, ма, — сказал он подчеркнуто весело. — Кофеек на плите. Не курила б ты натощак.

Лидия Тарасовна смерила сына привычным холодно-обиженным взором и произнесла сипло:

— Поздравляю, сынок. — Тон у нее был такой, что Павел внутренне съежился, ожидая продолжения типа: «Растили тебя, кормили-одевали, здоровье положили, а ты…»

— Что случилось, ма?

— И ты еще спрашиваешь?

«У всех дети как дети, а ты… — мысленно продолжил Павел. — Опять ария на тему «Мысли только о работе, а на дом родной забил?» Больше вроде упрекнуть не в чем. Хотя когда ее это останавливало?»

— Ты со своими камнями совсем утратил нормальные жизненные мерки… — изрекла она.

«Начинается».

— …и нормальные человеческие свойства.

«Приехали».

— Ты даже спрашиваешь меня, с чем я тебя поздравляю. Хотя кому, как не тебе… Ты хоть знаешь, какое сегодня число?

— Ну, десятое.

— Не «ну, десятое», а десятое апреля.

— И что? — Он еще произносил этот вопрос, а ответ уже пришел сам собой. Господи! Сегодня же его собственный день рождения! Двадцать пять лет. Четвертак разменял. Однако… Да, так поздравить может только родная мать…

— Вспомнил наконец? И какие же у тебя на сегодня планы?

— Вообще-то я в институт собирался, поработать надо. А вечерком приду, посидим, отметим…

— А в институт для чего? Замок целовать?

— Зачем замок?

— Затем, что сегодня воскресенье. Нет, ты положительно моральный урод.

— Положительно моральный — уже не так плохо.

— Не издевайся над матерью! Конечно, никого из друзей ты не пригласил. Откуда у такого друзья? И те, что были, давно поразбежались. Может быть, удосужишься позвать хотя бы ту девушку, что заезжала за тобой на автомобиле? Как ее… Таня. Она производит неплохое впечатление.

«Ого! И не припомню, чтобы она о ком-нибудь так лестно отзывалась. Тем более за глаза».

— Боюсь, что она не сможет. Она очень занятой человек.

— Ну, как знаешь. Только потом, когда на старости лет останешься совсем один, пеняй на себя. — Она выразительно посмотрела на сына и продолжила совсем другим тоном: — Отец на сегодня заказал проднабор. Подвезут к трем. До шести делай что хочешь, но в шесть ноль-ноль чтобы был за столом.

Она отправилась, а Павел налил себе еще кофе, выпил, быстренько переоделся в уличное и вышел из дому. Институт закрыт — что же, он просто прогуляется, приведет в порядок мысли и чувства, а часиков в девять непременно позвонит Аде. Вдруг Таня все же сумеет выбраться? Чем черт не шутит?

Свершилось чудо — Таня оказалась не только дома, но и свободна. Ровно в назначенный час она явилась в неброском, но элегантном и дорогом светло-сером костюме-тройке с плиссированной юбочкой до колен. Образ молодой и преуспевающей бизнес-дамы из какого-нибудь американского фильма. Посмотрев на нее, Павел тихо охнул и помчался переодеваться в выходной костюм.

Танин подарок, который она вручила Павлу пройдя в его комнату, был удивительно созвучен тому облику, который она приняла сегодня: массивные серебряные запонки, булавка для галстука и черная с серебром авторучка — подарочный гарнитур от Кельвина Кляйна из Нью-Йорка в добротном футляре тисненой кожи.

— Ты сошла с ума, — сказал Павел, целуя ее в щеку и ошалевая от аромата духов. — Это подарок для миллионера.

— Если бы мир был устроен как следует, мы оба были бы трижды миллионерами. Не запрещай мне исправлять ошибки мироздания.

— Ну погоди же. Не ты одна имеешь на это право. На твой день рождения…

— Ты опоздал, радость моя. Он был ровно неделю назад.

— И ты ничего мне не сказала? — с упреком спросил он.

— Я его не отмечаю с десятого класса.

— Почему?

— Не люблю считать годы. Да и некогда.

— Тогда… тогда позволь мне сделать мой подарок сегодня!

Он рванулся к своему столу и достал из верхнего ящика тряпичный мешочек, в котором лежал самый крупный из малыхинских алмазов — единственный, который Павел не стал использовать для опытов. Он дрожащими пальцами развязал шнурки и вытряхнул камень Тане на ладонь.

— Какой интересный! — сказала Таня. — Что это?

— Вся моя жизнь, — серьезно ответил Павел.

— Как в кощеевом ларце, в хрустальном яйце?

— В некотором роде.

— Спасибо. Выходит, теперь твоя жизнь принадлежит мне? — Таня положила камень обратно в мешочек и завязала шнурки. — Отвернись на секундочку, — сказала она Павлу.

— Все, — через несколько мгновений сказала она. Павел повернулся. Она застегивала верхнюю пуговицу на блузке. — Буду носить у сердца. — Павел шагнул к ней, крепко обнял, прижался губами к ее губам.

Ее губы ответили — сильно, страстно, требовательно. Она прильнула к нему всем телом, и мир поплыл у него перед глазами.

— Таня… Таня… — шептал он.

— Потом, милый, после. — Она сделала шаг назад, уходя из его объятий. — Посмотри, я не очень растрепанная?

— Нет.

— Теперь три глубоких вдоха — и пошли к твоим. Неудобно, ждут ведь виновника торжества.

И они прошли в гостиную, где был накрыт праздничный стол. Таня оказалась единственной гостьей, и постепенно внимание всей семьи переключилось на нее, как на единственного свежего человека. Она держалась непринужденно, остроумно и почтительно отвечала на вопросы, которые задавала преимущественно Лидия Тарасовна, сама рассказала несколько интересных историй и вскоре прочно взяла в руки все нити застольной беседы. Таня не отказалась от пары бокалов сухого вина — сегодня она приехала на метро.

Лидия Тарасовна была очарована ею. Дмитрий Дормидонтович, посидевший с семьей полчасика, а потом удалившийся к себе в кабинет, своего впечатления особо не выказал, но Павел понял, что впечатление это вполне благоприятно. Елка, мрачноватая поначалу, постепенно отошла и активно включилась в дамский диалог матери и Тани. Павел чувствовал, что сестра благодарна Тане за ее появление — Лидия Тарасовна (между собой, а то и при отце, Павел и Елка никогда не называли ее «мамой», а только «мадам» или «оне») все торжества в узком семейном кругу превращала в сущий ад, но при гостях преображалась волшебным образом, особенно если гости эти ей чем-то приглянулись.

Павел провожал ее до метро самым кружным путем. Постоял с ней возле станции. Невзирая на ее возражения, спустился и поехал вместе с Таней. Выйдя, довел ее до самого дома…