Онлайн книга «Конкурс комплиментов и другие рассказы от первого лица»
|
– Значит, договорились! – Я поднялась, будто разговор согласием окончился. – Погодите! – Алиса тоже вскочила. – А как же Вадик? – Ты что же? За своим сыном две недели не присмотришь? – Да! Но! Но у меня сейчас ответственный период, готовлю сборник стихов. «Не протухнут твои стихи, – подумала я, – потому что и свежими никогда не были!» А вслух пообещала: – Я тебе помогу. Веру уговорили на тайный брак, в три глотки беззастенчиво обманывая, что с разными фамилиями, не мужа и жену, их поселят в разных каютах. – Повод для замужества очень весомый! – отшучивалась Вера. На самом деле все понимали, что она боится совершить поступок, который ранит сестру, хотя темы Алисы не касались. Если бы мне кто-нибудь сказал, что в служение сестре можно уйти как в монастырский постриг, я бы никогда не поверила. Но наша Вера! Таких поискать! – Верочка, – тоном доброго доктора спросил Сергей, – а Юрка перед тобой на коленях стоял? Нет? Роковая ошибка! Он неопытный, первый раз женится. Да и проблемами памяти страдает, особенно когда бреется. Сердце тебе, наверное, предложил, а руку забыл. На колени! – гаркнул Сергей и ткнул пальцем в Юру. Юра бухнулся на колени перед Верой: – Предлагаю свою мужественную руку и трепетное сердце. От тебя прошу… Чего, собственно, просят? Серега, а? Тамара? – Согласия, – подсказала я. – Согласия обменяться частями тела, – хмыкнул Сергей. – Юра, перестань! – смутилась Вера. – Встань сейчас же! – Ты моих родственников, – тихо спросил ее Юра, – хорошо изучила? Сейчас они тоже станут перед тобой на колени! Он выразительно посмотрел на нас, и мы с готовностью кивнули. Отчасти это была игра, представление. У нас первое апреля двадцать раз в году. Но Вере было не до шуток, она испугалась и дала согласие. Потом испугалась еще больше и взяла слово с Юры, что в их жизни ничего не изменится. Юра на чистом глазу соврал: все будет по-старому. Но не такой он дурак, чтобы брать в жены чью-то поденщицу! – Алисоньке не стоит говорить о свадьбе, – предложила я, – пусть будет для нее сюрпризом! Муж хмыкнул, сдерживая смех. Его развеселили мое притворство, хлопанье глазами и умилительное «Алисонька». Они с Юрой, конечно, – артисты! Народные! А я – драмкружок! Процедура бракосочетания не была праздничной или торжественной. Сергей поглядывал на часы: скоро поезд, надо успеть хотя бы в вокзальном буфете шампанского выпить. Пока молодые расписывались, заведующая ЗАГСом жаловалась мне, что зеленое платье жмет под мышками. – Укоротим! – пообещал ей Сергей, забирая свидетельство о браке. Юра крякнул и с обворожительной улыбкой отпустил комплимент заведующей: – В зеленом с ног до головы вы будете неописуемы! Я решила не откладывать дел в долгий ящик. Проводили молодоженов, заехали домой за чемоданом и отправились к Алисе. – В квартиру подниматься не буду! – решительно отказался Сергей. – Здесь, во дворе на лавочке, подожду. Ты там концерт устроишь. Два скандальных сопрано мой изнеженный слух не выдержит. Когда Алиса открыла дверь, я без вступлений и разминок сообщила: – Пришла за Вериным приданым. Она к мужу переселяется. – К какому еще мужу? Что за глупости! – передернулась Алиса. – К законному! Они с моим братом сегодня оформили отношения. В данный момент отбыли в свадебное путешествие. Пьют шампанское в поезде. Специально им бутылку дала и два фужера. Алиса нервно погасила окурок в пепельнице и тут же прикурила новую сигарету, заявила, что не верит, будто сестра могла с ней так поступить. – Как «так»? – переспросила я. – «Так», будто у нее есть собственная жизнь и судьба? «Так», как живут все нормальные женщины? Поэтессы не в счет, конечно. Дымишь, точно паровоз, – брезгливо разогнала дым перед собой. – Не квартира, а тамбур электрички. А здесь ребенок! – Не трогайте моего сына! Кто вам дал право распоряжаться? Как смеете вмешиваться в нашу жизнь! И так далее – ария разъяренной собственницы. Сергей был прав про концерт! И голос у Алиски визгливый, как у кошки, дверью прищемленной. Почему-то мне обе сестры кошек напоминали, только кошек очень разных. Старшая – ласковую, теплую. Младшая – драную, истеричную. Алиса затихла на минуту, и тут я выступила со своей арией. Все ей выложила, что накипело! И про эгоистку, и про вампиршу, и про захребетницу и рабовладелицу. Сиротка! А Вера не сиротка? Крепостная крестьянка? Приятно на ее горбу по жизни кататься? И про стишки тоже упомянула. Сказала, что Алисе до Некрасова, как до Луны. Перетрудив голосовые связки, мы обе охрипли. – Что вам от меня нужно? – просипела Алиса. – Верины вещи, – прокашлявшись, ответила я. Алиса подлетела к шкафам, стала белье оттуда вытаскивать и бросать: – Берите, все забирайте! – Приданое не богатое, – констатировала я, складывая вещи в чемодан. – Пятнадцать лет Вера на производстве, и на порядочный костюм не заработала. Бельишко убогое, застиранное. Ничего, ей муж новое купит. Обстановку, утварь, хрусталь и посуду тебе оставляем. Пользуйся и помни нашу доброту. – Вы… вы! – задохнулась от возмущения Алиса. – Мародерка! – От каракатицы слышу! Я закрыла чемодан, другой так и остался пустым. – Первое отделение концерта по заявкам окончено. Второе отделение, главное. Вадика забираю? Алисино лицо задергалось от противоречивых чувств. Она очень хотела отдать ребенка! Даже человеку, с которым минуту назад ссорилась в пух и прах! И мне стало страшно: до какой низости может дойти человек! – Вот что тебе скажу, – быстро заговорила я. – Мальчик твой не в обузу, с моими детьми Вадик хорошо ладит. Только негоже матери швырять ребенка по чужим людям. Он ведь – не собачка! Не котенок, хоть и от драной кошки. Он все видит, понимает. Что тетя Вера его больше, чем мама, любит, что мама тяготится им и хочет сплавить. – Я безумно люблю своего сына! – патетически, обращаясь к люстре, изрекла Алиса. – Вам не понять, низкие существа! И при чем здесь кошки? Абсурд! Пусть мы – самодеятельный театр, но дурачимся от души и не скрываем, что дурачимся. Алиска же – дурной, насквозь фальшивый театр. Лицедейка! – Забираю Вадика? – повторила я вопрос, вдруг почувствовав навалившуюся усталость. Тяжело и утомительно, оказывается, тратить душевную энергию на черствых эгоистов. – Вон! Прочь из моего дома! – Алиса картинно показала на дверь. – Первый достойный поступок в твоей жизни, – сказала я и вышла из квартиры. |